Балаганчик дона Кристобаля

Кристобаль. Схожу-ка я за дубиной.

Режиссер. Браво! Вы меня верно поняли.

Входит больной.

Больной. Добрый день.

Кристобаль. Доброй вам ночи.

Больной. Добрый день.

Кристобаль. Доброй ночи.

Больной. Добрый вечер.

Кристобаль. Доброй кромешной ночи.

Больной (робко). Может, и я мог бы пожелать вам доброй ночи?

Кристобаль. Доброй глубокой ночи.

Больной. Вот теперь я убедился, что вы действительно великий врач и можете меня уврачевать. (С воодушевлением.) Добрый день!

Кристобаль (громко). Раз я сказал — доброй ночи, значит — доброй ночи.

Больной. Браво. Как вы пожелаете.

Кристобаль. Ну, что у вас там болит?

Больной.

Гудит шея — вот тут,
где волоса растут,
а я и не знал — откуда этот гуд,
покуда Хуан Шея, двоюродный брат,
не сказал — вот тут…

Кристобаль. Это пройдет, когда голову оторвут. (Хватает его).

Больной. Ай, ай, ай, ай! Дон Кристобаль!

Кристобаль. Будьте любезны, протяните немножко шею, чтобы я мог вам сделать операцию сонной жилы.

Больной. Ой! Я и двинуть-то шеей не могу.

Кристобаль. Говорят вам — попробуйте подвигать сонной жилой.

Больной. Ай! Никак невозможно.

Кристобаль. Раздвиньте-ка руками яремные вены.

Больной. Давно бы это сделал, если б мог. (Вызывающе.) Добрый день! Добрый день! Добрый день!

Кристобаль. Ну погоди у меня. (Уходит.)

Больной лежит на балюстраде и громко стонет.

Больной. Ай, ай, как ноет сонная жила! Ох, моя сонная жила! У меня сонножильное воспаление.

Входит Кристобаль с дубиной.

Кристобаль. А вот он и я.

Больной. Что это у вас, дон Кристобаль?

Кристобаль. Водочная примочка. Ею я согрею…

Больной. Что?

Кристобаль. Твою шею.

Больной. Только не делайте мне больно.

Кристобаль.

Довольно!
Битье не беда,
от него нет вреда.
А много у тебя монет?

Больной.

Двадцать и двадцать дурито
запрятаны в жилет,
шесть и три дурито
в дырочке
для подтирочки
да еще в копилочке
двадцать дурито.

Кристобаль.

Тогда я могу тобой заняться,
только, чур, не трепаться.

Больной (вызывающе). Добрый день, добрый день, добрый день!

Кристобаль (лупит его дубиной). Доброй ночи! Теперь попался! Тяни шею!

Больной. Никак не могу, дон Кристобаль.

Кристобаль (лупит дубиной). Тяни, говорю, шею!

Больной. Ай! Несчастная моя сонная жила!

Кристобаль. Больше шеи!

Больной. Ой, моя сонная жила!

Кристобаль (колотит его вовсю). Больше шеи. Говорят, больше шеи, еще больше шеи.

Больной вытягивает шею на метр.

Больной. Ай-яй-яй! (Вытягивает шею на полную длину и вскакивает, но Кристобаль сваливает его ударом.)

Кристобаль.

Я угробил тебя, дурак,
а теперь: раз-два-три —
и в овраг!

Слышен удар от падения тела.

Оп-ля-оп — и в гроб!

Режиссер. А деньги у него водились?

Кристобаль. Еще бы!

Режиссер. Так пора жениться.

Кристобаль. Да, пора жениться.

Режиссер. Вон идет мамаша доньи Роситы. Вам имеет смысл поговорить с ней.

Мать.

Я мать доньи Роситы
и со всем моим мужеством
занимаюсь ее замужеством,
потому что у нее грудочки
как блюдечки,
и задочек
как колобочек,
и еще птичка-невеличка,
которая уже вылупилась из яичка.
Ясно, что я права:
ей нужен муженек,
а еще лучше — два,
ха, ха, ха, ха.

Кристобаль.

Сеньора!

Мать.

Кабальеро бумажкин,
сеньор промокашкин!