Никто не стал спорить с ним, лишь тяжело вздохнули животные и понуро побрели туда, откуда когда-то ушли. Долго они шагали, много дней и ночей, хотели подальше уйти от опасности. Наконец они нашли лес, напоминавший их родные дебри, в нём и остались. Местный звери встретили пришельцев без опаски. А чего их бояться? Хоть зубры животные и большие, и на вид грозные, но по натуре они добрые и беззлобные, зазря никого не обидят. А травы-листвы в лесных закромах для всех в великом достатке, всем хватит.
Но это было летом, когда зубры пришли в новые края. А как грянула зима пришлось траву из под снега добывать. Мучаются зубры, копытами взрыхляют снег, а докопаться до травы не могут. Уж больно толст и плотен белый покров, вовсе не такой, что в оставленных краях. Тут старый зубр наклонил голову, вонзил рога в сугроб и разметал его. А там муравушка зелёная. Отошёл старый зубр в сторону, уступая дорогу малышам-зубрятам, чтобы те смогли пощипать сочные стебельки и принялся раскидывать рогами снег. Прочие животные, глядя не него, стали повторять за ним. Так зубры научились добираться зимой до скрытой снегом травы.
Поели рогатые пришельцы, жажду снегом утолили, лечь бы да подремать, ан нет! — в холод лежать всем телом дрожать. Мёрзнут зубры, сбились в кучу, молодняк в середину поставили, оградили своими телами от стужи и трутся боками друг о дружку, чтоб совсем не околеть. Кожа лубенеет, стынет, мороз по коже дерёт нещадно, худо бедным животинкам.
Старый зубр глядит на эту беду и тяжёлую думу думает: «Как быть, как поступить? Возвращаться? Значит, на верную смерть идти, принимать погибель от беспощадных охотников. Оставаться? Мороз да стужа — пуще ружей огненных оказаться могут. Старики ещё переживут зиму, а молодняк не выдюжит, сложит свои косточки на неприветливой земле. А без нового поколения нет будущего у стада. Начнут вымирать младшие, придёт конец и всем остальным.»
Вспомнил вожак одну девчушку, которую часто примечал в лесу. От любопытства большого она прибегала смотреть на них украдкой. Пряталась за кустами и деревьями, глядела на невиданных доселе животных. Привыкли они к ней, стали подпускать к себе близко. Осенью она носила им репу, свеклу, морковку и яблоки. Подкармливала.
Добрая душа у неё была. И вожак знал где она живёт. Он как-то раз проследил за ней, и запомнил дом у края села, куда он зашла, выйдя из леса. В него-то он и пошёл. А девчушка та, словно почувствовала, вышла во двор, увидела старого зубра и спрашивает:
«Проголодался касатик? Яблочко небось хочешь?» А зубр отвечает: «Не надо мне яблок. Пришёл просить не за себя, а за детушек наших малых. Помощь ваша людская нужна. Зима больно уж лютая, многим из нас не вынести холодов. Возьмите их на постой до весны.» Он подогнул передние ноги и встал на колени.
Побежала девчушка по избам, рассказала зубровую беду и люд пристроил стадо у себя по дворам. Кто в хлев, кто в коровник, кто в сарай взяли на постой по животине, а то по две иль по три.
А девочка, ведя домой зубрёнка малого, что дрожал от холода, жалела его и гладила. Тот еле волочил ноги и горестно стонал, издавая звуки «Бр-р-р».
— Потерпи, бедненький мой, сейчас в избе согреешься. — говорила она и качала головой. — Как у тебя зубы громко стучат от мороза! Щёлк, щёлк зуб об зуб, «Бр-р-р» губами!
Вздыхает она, да бормочет, ведя на двор гостя четвероногого. А родители её не расслышали всех слов, только уловили «Зуб» и «Бр-р-р». Сложили оно это в голове и посчитали, что дочка такое имя дала своего питомцу — «Зубр». Так и повелось называть рогатых пришельцев зубрами.
Ну а девчушка та бойкой да смышлёной была. Смекнула, что мёрзнут зубры от того, что кожа у них гладкая, тонкая и без шерсти. К тому ж она славной рукодельницей слыла, мастерицей — золотые руки. Сшила она большую-пребольшую душегрейку и одела её на телёнка. И так тому тепло стало в этой одёжке, что даже трескучие морозы стали ему ни почём.
Прознали про то жители деревни и сделали то же самое, справили каждому рогатому постояльцу по обновке. Вышли в апреле зубры на выпас, ходят, щеголяют в своих нарядах. А эти душегрейки, словно прикипели к душе, приросли к коже и превратились в меховую одёжку. С тех самых пор передняя часть и грудь у зубров покрыта густым, плотным слоем шерсти.
А как пришла весна, поблагодарили звери людей и ушли в лес. Вот так всем миром и спасли всё поголовье. Ведь без доброты и сердечности нет жизни.
Глава 10
Дед Тихомир, легонько хлопнул ладонью по колену и изрёк: