В небе снова раздался ужасный треск и зверьки сбились в мохнатый ком на дне своего укрытия.
— Не бойтесь! — обняла своих детей мама. — Гроза кончится и снова будет солнце!
— Оно уже светит! — сказал Чудной, указывая лапкой на выход из дупла. — Смотрите как там ярко.
Бельчиха выглянула и обмерла, лес был охвачен огнём. Молния, ударившая в старую высокую сосну, зажгла её, как фитиль, от которого заполыхали стоявшие рядом деревья. Просмоленные стволы, ветви и хвою пожирало безжалостное пламя. Пожар быстро разгорался и уже подбирался к дереву, где жили белки.
— Беда! — крикнула бельчиха. — Все за мной!
Она выскочила из дупла и понеслась по веткам, уводя бельчат в безопасное место. Перебравшись через ручей и усевшись на толстый дубовый сук, бельчиха перевела дух и обняла детишек.
— Фух! Еле ноги унесли! — она обвела детей взглядом и охнула. — А где Пушинка?
Бельчата растерянно переглянулись.
— Отстала наверное. — сказал Чудной и побежал назад, бросив на ходу. — Я найду её!
Мать что-то хотела крикнуть ему вдогонку, но только горестно закачал головой и обняла сгрудившихся детишек.
А смельчак спешил к старой сосне, ловко прыгая с ветки на ветку.
— Ты куда, шальной, несёшься в самое пекло, глупая твоя голова? — зависнув над бельчонком спросила сорока. — Возвращайся иначе сгинешь в пекле!
— Мне сестричку выручать надо!
— Свою шкурку спасай!
Но бельчонок и не собирался слушаться птичьего совета. Он нёсся, словно ветер — его долгие ежедневные упражнения сделали из него сильного, выносливого и прыгучего зверька. До их дома оставалось совсем немного, но стена пламени и пелена едкого дыма преградили ему путь к дереву с дуплом. Чудной стал метаться по веткам знакомой ему лиственницы и хотел было спуститься на землю, но и там уже бушевало пламя, слизывая алыми языками кусты и травы.
— Пушинка! — стал звать бельчонок. — Пу-у-уши-и-инка-а-а-а!
— Я здесь! — отозвалась малышка.
Чудной задрал голову и увидел на верхушке родной сосны рыжее пятнышко.
— Держись! — крикнул Чудной и, скользнув вниз по смолистому стволу, перебрался на тонкую осинку, с неё на другую, на третью… Так он сделал круг, огибая старую сосну, окружённую полукольцом огня, нашёл проход в бушующей пожаре и без раздумий сиганул на ближайшую ветку, увешанную шишками. Зацепившись за неё кончиками когтей, он едва не сорвался, но подтянувшись на лапках проворно вскарабкался на сосновый отросток и заторопился к верхушке.
— Пушинка, почему ты осталась? — спросил Чудной, добравшись до сестрички.
— Вы так быстро исчезли, что я не знала, куда бежать и решила остаться.
— Спускайся за мной!
— Нет! — пискнула малышка.
— Здесь нельзя оставаться!
— Нет! — по-прежнему упиралась Пушинка. — Я боюсь!
— Я помогу тебе!. — Но сестричка обхватила ветку и словно приросла к ней. — Ну же! Пойдём!
Чудному с трудом удалось уговорить Пушинку, которая наконец медленно двинулась с места но, боязливо глянула вниз, замерла и захныкала:
— Нам некуда идти! Там всё горит!
Бельчонок окинул взором поляну и понял, что оказался в огненной ловушке. Он слишком долго упрашивая несговорчивую сестричку. За это время языки пламени, замкнув кольцо, окружили сосну и устремились вверх по стоявшим рядом осинам. Выхода из горящей западни не было.
— Что делать, Чудной? — заверещала Пушинка.
— Проберёмся по стволу и прыгнем на ближайшую осину.
— Но ведь осины тоже горят!
— Вон та, ближайшая, пока снизу подпалилась, а верхние ветки ещё целы. Мы на них и прыгнем. А там пробежимся по ним и перемахнём на другое дерево, с него на другое и так выберемся!
— Я не допрыгну. — жалобно проговорила Пушинка.
— Зато я допрыгну.
— Тебе это тоже будет не под силу! — поникла головкой Пушинка. — Уж больно далеко.
— Я смогу! — принялся заверять сестричку Чудной и скомандовал. — Перебирайся мне на спину и хватайся за шею.
Посадив на себя Пушинку, он побежал к самой длинной ветке, с которой он прыгал на лиственницу. Быстро перебирая лапками, он скользил вниз по стволу, жмуря глаза от едкого дымка и фыркая от бьющего в нос запаха гари. Ещё немного и он понесётся по знакомой до каждой иголочки дорожке чтобы оттолкнуться и добраться до спасительного островка. Но ударившая волна жара заставила его отпрянуть: внизу всё уже пылало.
Чудной попятился, развернулся и бросился назад, на ветку которую миновал секундами ранее, туда, где когда-то разговаривал с совой. Остановившись на её краю, он осмотрелся. Огонь хозяйничал по всей поляне, жадно поедая траву, кустарники и деревья.