Оказавшись внизу, он попытался вскочить, но его откинуло в угол страшным ударом. Ударом той самой толстой Семеновой палки.
– Щенок! Все-таки выследил!
Он поднялся по нескольким ступеням, выбитым в камне, вверх, выглянул наружу и тотчас спустился.
– А что ж ты один? Где твой брат? – он помолчал и посмотрел себе за спину.
– Töte ihn!1 – произнес тот, кто стоял за спиной.
– Да… – кивнул Семен, – пацана надо кончать. Никто здесь не найдет.
И он стал надвигаться черной громадиной, выставив вперед свою палку. Леха пятился сколько мог, пока не уперся спиной в холодную стену. «Не успеет Митька, – обреченно подумал он, – если меня и найдут, то мертвого».
– А-а-а, – закричал он громко, как мог, пряча за криком страх, и бросился вперед, в ноги Семену.
В гроте стало сразу тесно. А когда из рук Семена выпал и погас фонарь, еще и темно. Семен вслепую тыкал своей палкой, а Леха, извиваясь, как змея, проскальзывал у него между ног, разворачивался, упирался в стену, и снова разворачивался. И все это время кричал, не останавливаясь. «За Родину!», вот, что кричал. Один раз в темноте его схватил за рубашку немец, рубаха затрещала по швам, пуговицы отлетели, тогда Леха выдернул руки из коротких рукавов и оказался в одних шортах.
Вдруг сверху посыпалась земля, и в грот с рычанием свалился непонятный зверь. Резко завоняло псиной и мужским потом.
– Джульбарс, фас! – крикнул звонкий голос, и сразу стало тихо.
В темноте тяжело дышал Семен, вполголоса ругался немец, рычал пес, а Леха просто сидел на корточках, закрыв лицо руками. Слезы текли сами, Леха злился, вытирал щеки, но они все равно текли.
– Леха, живой? – позвали сверху.
– Леша, вылезай, – Митя оттолкнул участкового и заглянул в грот.
Леха последний раз тщательно оттер лицо, обошел собаку и поднялся на поверхность, помогая себе руками. Там, окружив полукругом вход в грот, стояли Митька, участковый, около десяти военных и отдельно паренек-инструктор собаки.
– А мы шли по следу Семена! Сразу Джульбарса взяли, на задержание! Пришли, нет никого, ну, Сашко как крикнет, «Джульбарс, след!», и Джульбарс нас до тебя и довел! –принялся рассказывать Митя.
– Ты подожди тарахтеть, парень, видишь, с другом беда, – участковый прижал к себе Леху, и не отпускал, пока тот сам не вырвался. Военные спустились по очереди в грот, и оттуда донесся удивленный свист.
Вывели задержанных. Первым шел, ни на кого не глядя, Семен. Немец, щуплый высокий мужчина, увидев Леху, зло оскалился, но получил прикладом толчок в спину и торопливо зашагал вслед за Семеном.
– А вот это ваш трофей, ребята!
Четверо военных с трудом выволокли на поверхность старинный сундук, под завязку наполненный ценностями: там были золотые маски, бусы, подвески, кольца, браслеты, пояса из золотых пластин, монеты, медали, все и не разглядеть.
Все растерянно смотрели на клад.
– Получается, немец и не шпион вовсе, – разочарованно сказал Леха.
…Первым захохотал участковый. Басисто, раскатисто. За ним загоготал инструктор собаки. На разные лады засмеялись военные, вытащившие сундук. Не смеялись только несостоявшиеся разведчики: Леха с грязным в разводах лицом и порванной рубахе, да Митя, потерявший в погоне за другом сандалии. Они думали, что скажут баба Вера и дядя Костя, увидев друзей в таком виде, да еще и без козы Катьки.
– Клад-то из Керченского музея, – рассказывал вечером, зашедший «на огонек» участковый. Баба Вера, прослышав про приключения друзей, обрадованная, что кончилось все благополучно, напекла огромную гору оладьев. Их-то и уминал сейчас Степан Аркадьевич, заодно рассказывая бабе Вере, Константину и мальчишкам, все, что успел выведать у военных.