Валик вращался под струнами совершенно свободно, повышенные им струны звучали прекрасно, давали абсолютно верные полутона. Гусли, сработанные Налимовым, имели богатый внешний вид — во многом за счет «чрезвычайно красивого, — по выражению Андреева, — вполне сохранившего свою самобытность золотого открылка». И хотя «открылок» не был запатентован, так как в этом Андрееву было отказано (его посчитали всего лишь «произвольным украшением инструмента»), Андреев верил, что гусли этот открылок «более чем заслужили». На эти гусли Андрееву был выдан патент по охранному свидетельству № 66794 от 28 февраля 1913 года.
Благодаря новому приспособлению для механической перемены строя звончатые гусли стали, по словам Андреева, «вполне оркестровым инструментом». На звончатых гуслях с валиком-звукоповышателем, сконструированным Налимовым, играл в оркестре Андреева народный гусляр крестьянин Смоленской губернии Осип Устинович Смоленский. Попутно заметим, что Смоленским и Приваловым в содружестве с инструментальным мастером Корманом были созданы, помимо типового инструмента, ансамблевые гусли различных регистров: прима, альт, бас.
Изобретение Налимова применяется сейчас не только на звончатых гуслях, но и на родственных им инструментах, например, на карельских кантеле и латышских кокле. Но мало кому известно, что впервые это приспособление было применено С. И. Налимовым еще в 1913 году.
В создании клавишных гуслей также есть доля творческого труда Налимова. Их история такова. В 1905 году в оркестр Андреева с гуслями своей конструкции, в которых была использована кнопочная механика, устроенная по принципу, применяющемуся на народной цитре, пришел исполнитель А. А. Гартман. Эта кнопочная механика облегчала трудный для гусляров прием глушения струн пальцами левой руки за счет устройства глушителей. Она давала возможность извлекать аккорды во всех тональностях и различных комбинациях. Это позволило Гартману довести технику игры на гуслях до виртуозности.
Игра на кнопочных гуслях навела Н. П. Фомина на мысль о возможности создания для прямоугольных гуслей фортепианной однооктавной механики с применением для нее обратного принципа. Что если не закрывать ненужные в аккорде струны, а нажатием клавиши открывать струны, которые должны звучать в аккорде? Фортепианный мастер А. И. Гергенс сконструировал необходимую для этого механику и изготовил клавишные гусли. На это изобретение Фомин получил в 1914 году свидетельство.
Налимов значительно усовершенствовал и упростил конструкцию механизма клавишных гуслей. С тех пор в афишах и программах концертов Великорусского оркестра Андреева сообщалось: «Гусли фортепианной фабрики А. Гергенс. Клавишный механизм на них работы С. И. Налимова».
Архивные документы, найденные исследователем домрового искусства Е. А. Бортником, относящиеся к 1912–1913 годам говорят, что Налимов имел самое непосредственное отношение и к четырехструнной домре. В указанные годы мастер изготовил для В. В. Андреева пять экземпляров четырехструнных домр — две примы, два альта и бас. «Этот принципиально важный факт биографии, — пишет Е. Бортник, — исследователями деятельности В. Андреева до настоящего времени в специальной литературе не освещался, а, между тем, он свидетельствует о том, что идея реставрации домры, как инструмента четырехструнного, не была чужда В. Андрееву»[11], добавим — и Налимову.
В 1906–1907 годах налимовские музыкальные инструменты экспонировались на выставке «Музыкальный мир» в С.-Петербурге. Сведения о них были включены в «Каталог Первой Всероссийской выставки музыкальных инструментов».
10 мая 1908 года Налимов писал Андрееву: «Господин Попов мне привез великую радость — получил я Ваше письмо и медаль, за которые я не нахожу слов выразить Вам свою глубокую благодарность». По всей видимости, речь здесь идет о медали, присужденной Налимову за выставку «Музыкальный мир».
Об экспонировании Андреевым музыкальных инструментов на Всемирной выставке в Париже в 1910 году (о чем упоминают некоторые биографы Андреева) свидетельств, внушающих безоговорочное доверие, нет. Послать на эту выставку инструменты Андреев едва ли мог, так как его Великорусский оркестр был в том году в заграничных гастролях — в Англии, Франции, Америке и Германии. Да и целесообразность посылки на выставку в Париж инструментов работы того же мастера и подобных тем, которые уже были там ранее экспонированы и премированы, вызывает сомнения.
11