На налимовских инструментах до сих пор играют как солисты, так и оркестровые исполнители. Особенно ценят специалисты налимовские балалайки. Они удивляют изяществом формы и красотой звука, серебристостью тембра, полнотой, чистотой, глубиной и продолжительностью звучания при игре на всех струнах по всему диапазону.
Никому ни из современников, ни из последователей Налимова не удалось придать звучанию балалаек такую задушевность, такое благородство, такую силу, как удалось это Семену Ивановичу. В руках лучших исполнителей они превращаются словно бы в одушевленные существа. Звук их доносится до глубины даже самых больших концертных залов. Аплодисменты восторженных слушателей — сердечная благодарность не только исполнителям-балалаечникам, но и выражение всеобщей признательности тому, кто создал эти чудесные инструменты, — «балалаечному Страдивариусу» Семену Ивановичу Налимову.
После смерти Налимова В. В. Андреев поручил ремонт и текущее содержание инструментов музыкальному мастеру Иосифу Игнатьевичу Галинису. В этой должности он продолжал работать до самой смерти — сперва у самого Андреева, а затем — в оркестре имени Андреева. За свою жизнь Галинис сделал немало концертных балалаек и домр. Скончался И. И. Галинис в период ленинградской блокады.
Вышневолоцкое село Марьино стало своеобразной «балалаечной Кремоной» (Кремона — город в Италии, в котором жили и работали прославленные мастера скрипичных инструментов Амати, Гварнери, Страдивари, Бергонцы, Гварданвини). А мастерская С. И. Налимова превратилась в подлинную школу производства струнных русских народных инструментов. И в этом — достойный памятник талантливому русскому мастеру.
Продолжатели дела С. И. Налимова
Дело, начатое В. В. Андреевым и С. И. Налимовым, получило необычайно широкий размах еще при жизни этих замечательных людей. Фанатичная преданность Андреева пропаганде русских щипковых инструментов заинтересовала десятки музыкальных мастеров Петербурга, Москвы и других городов. Производство балалаек и домр велось в основном по налимовским образцам.
Автор книги о мастерах-надомниках профессор С. П. Коргуев в свое время писал: «Вообще балалайки делаются почти повсеместно, однако этот промысел вряд ли имеет будущее и развитие его в настоящее время можно объяснить модой. Доказательством этому может служить упадок спроса на балалайки в местах, где они достигали два-три года тому назад наибольшего развития: например, в Москве, в настоящее время, по словам звенигородских кустарей, спрос на балалайки весьма значительно уменьшился, но с другой стороны, например, в Алексинском уезде, Тульской губернии, балалайка начинает входить в моду: появился на них большой спрос, и крестьяне начали заниматься их производством. В Казанской губернии также имеется балалаечный промысел, но дает он занятие незначительному числу лиц в Космодемьянском, Чебоксарском и Цивильском уездах.
Об условиях производства можно сказать следующее: по сведениям Космодемьянской управы, каждый мастер делает в год до 100 инструментов. Они частью продаются на базарах в селах и уездных городах, частью сбываются в соседние губернии: Симбирскую, Самарскую, Вятскую или же сдаются в магазины в Нижний Новгород, Казань и Курмыш. Цены инструментов находятся в зависимости от размера и качества — балалайки от 1 руб. Кроме упомянутых местностей балалаечный промысел очень развит еще и в Тверской губернии».
В начале столетия производством балалаек уже занялись целые фирмы, в том числе — упоминавшиеся ранее И. Винокурова, П. Розмыслова, Ю. Циммермана. По этому поводу Андреев вспоминал: «Лет пятнадцать тому назад, когда балалайка начала очень широко распространяться, ко мне поступило много писем с вопросами, почему у такой известной фирмы, как Ю. Г. Циммерман, нет в продаже балалаек. Я зашел в магазин и, обратясь к заведующему, спросил его, отчего у них нет в продаже наших народных инструментов, спрос на которые все увеличивается. Последний мне ответил, что их фирма слишком серьезная и почтительная, чтобы торговать балалайками, что же касается народных инструментов, то у них имеются мандолины и гитары.
Но не прошло и пяти лет, как Ю. Г. Циммерман организовал специальный отдел в Лейпциге для балалаек и домр, которые стали изготовляться там в огромном количестве. Эти немецкие балалайки и домры хоть и отличались чистотой работы и привлекательной внешней отделкой, но «не звучали»: в них не было надлежащей силы звука и соответствующего тона. Немецкие балалайки не пошли, и Ю. Г. Циммерман перешел на торговлю русскими балалайками, продавая их тысячами».