Уроженки «мира будущего» соображали ничуть не медленнее нас, вот Авьен и задала напрашивавшийся вопрос… в одном из самых «гуманных» вариантов:
— Вы хотите убедиться в нашей готовности разделить с родом еще и эту грань вашей жизни?
Я отрицательно помотал головой:
— Нет. Мы хотим снять с вас розовые очки… то есть, объяснить, что мы далеко не такие белые и пушистые, какими, возможно, кажемся со стороны, добавить толику уверенности в том, что на нас можно положиться в любой ситуации, и дать возможность понять мотивы жесткости по отношению к тем, кто не заслуживает права называться человеком разумным! Что касается вашей готовности разделять с родом еще и эту грань жизни могу сказать следующее: для избавления Вселенной от тварей в человеческом обличье как правило хватает боевого крыла, а научное подключается к этому делу только в экстремальных ситуациях.
— В общем, Баламутище, его бабы, Оторва и Штык вот-вот отправятся кошмарить пиратов, я, Борисыч и Виталик будем анализировать действия мелких, чтобы потом как следует попридираться, а вы постараетесь понять, нахрена мы лезем в чужой мир со своими принципами! — заключила «злобная бабка», перебралась поближе к Шаховой, заглянула в ее «Око», секунд пять-семь наблюдала за «весельем» местной швали, а затем хрустом сжала кулаки и… внесла коррективы в мои планы:
— Слав, присмотри за девками сам — я вне себя от бешенства и зачищу этот кораблик… на пару с Ларисой!
Оспаривать это решение не решился даже дед, прекрасно знавший, что тормозить эту женщину в таких ситуациях смерти подобно. Впрочем, самую первую вспышку ненависти он все-таки погасил. После того, как выяснил у Шаховой текущие координаты пиратской лоханки, открыл в той же каюте свое «Око», стабилизировал его положение относительно пола, ритмично качавшегося вправо-влево, и подозвал к себе «девок»: когда их сложило пополам и затошнило, Степановна на какое-то время забыла о жажде крови и, подлетев к шеллемкам, приложила их какими-то плетениями школы Разума и Жизни. Зато как только они более-менее пришли в себя после знакомства с «увлечениями» флибустьеров, скользнула к Ларе и потребовала переправить ее на корабль.
Дождавшись исчезновения этой парочки, занялся делом и я — вывесил «зеркало» на второй парусник с конца, дал возможность продавить плоскость сопряжения матушке с батюшкой, затем «нащупал» «Оком» третью лоханку, открыл «зеркало» на крыше кормовой надстройки, пропустил вперед Дашу с Машей и перешел следом. Само собой, под всеми усилениями, но без марева. И, толком не успев поймать равновесие на деревянном суденышке, нещадно качаемом волнами, сорвался с места волчьим скоком. Ибо к этому моменту Бестия с Хельгой успели приложить кипением крови группу из восьми членов команды, совмещавших попойку с расчленением истошно орущего паренька лет пятнадцати, всадить по обезглавливанию в чуть более далекие «цели» и преодолеть половину пути до носовой надстройки.
Помочь озверевшим женщинам с уничтожением скотов, увлеченно насиловавшим какую-то старуху, естественно, не успел. Точно так же, как не успел отправить истерзанную жертву в целительский сон. Зато «расплескал» каменным кулаком бритый череп уродца, поднявшего из трюма небольшой бочонок, приказал дамочкам следовать за мной и, ураганом промчавшись по палубе в обратном направлении, зашел в гости к капитану и четверым его помощникам, уединившемуся в самом роскошном помещении этой посудины сразу с пятью молодыми крестьянками…
Глава 18
…Двадцать с лишним минут, убитых на настройку гравикомпенсаторов малого орбитального перехватчика «Глейв», были потрачены не зря: учебно-тренировочное упражнение номер четыре — сближение с орбитальной базой и посадка на летную палубу — доставила столько удовольствия, что не передать словами. И пусть в процессе выполнения этой «боевой» задачи я убился аж восемь раз, а до своего стояночного места добрался всего трижды, маневры юркого корабля, у которого, наконец, «появилась» масса, стали дарить не в пример больше удовольствия. В общем, из пилотажного тренажера я вылез довольным до безобразия, прыгнул волчьим скоком к Ларе, отстрелявшейся чуть раньше меня, сгреб ее в объятия и от души расцеловал.
— Благодари меня, благодари… — довольно промурлыкала она в паузах между поцелуями и уперлась ладонями в грудь, так как услышала знакомый шелест и захотела увидеть первую реакцию Даши на столь толковый совет.