— Слышь, красотка, а расскажи-ка нам о законах, регламентирующих права и обязанности чем-то очень сильно оскорбленных аристократов! А то желания вывернуть кого-нибудь наизнанку выше крыши, а соответствующих знаний пока нет. Только перед тем, как рассказывать, закрой глаза, вспомни, как мы мстили пиратам за крестьян, которых даже не видели, и представь, чем закончится попытка тебя оскорбить для любого жителя вашего мира!
Она послушно зажмурилась и улыбнулась. Но как-то неубедительно. Пришлось принимать меры:
— Юмми, солнце, включи фантазию по-максимуму и умножь результат на восемь. Ибо ни один из твоих новых родичей, присутствующих тут, ни за что на свете не откажется поучаствовать в восстановлении справедливости!
— Да, но ведь справедливость — понятие субъективное… — осторожно сказала она. — То есть, то, что кажется справедливым вам, может ка-…
— Единственный вариант справедливости, который тебя в принципе может волновать — это наш! — заявила Степановна, не став дослушивать эту белиберду. — Более того, ты ВСЕГДА ПРАВА, а те, кому твоя правота чем-то не нравится — ЖЕРТВЫ! Вопросы?
Юмми облизала пересохшие губки и улыбнулась заметно веселее:
— Отличный принцип! Только насилие у нас запрещено законом.
— И как выглядит наказание, к примеру, за челюсть, сломанную в двух местах, или вырванный язык? — полюбопытствовала Язва.
Шеллемка влезла в местную Сеть, зачитала соответствующие статьи местного уголовного кодекса и подняла нам настроение:
— На рейтинг гражданина нам откровенно наплевать. А словосочетание «материальная компенсация» внушает оптимизм!
— Вы недослушали… — вздохнула она. — Все, что я прочитала — теория. А на практике представители влиятельнейших родов Империи Марделл, по сути, стоят НАД ЗАКОНОМ!
— С этого и надо было начинать! — предвкушающе оскалилась «злобная бабка», покосилась на «косичку» из трех небоскребов, вдруг «завалившуюся» на нас, и продолжила в том же духе: — Помнится, вручая Баламутищу ведро «клипс», милашка Ярташик пообещал, что они будут генерировать отклики, соответствующие статусу высокопоставленных сотрудников спецслужб. Не знаю, как у вас на Шеллеме, а на Земле высокопоставленным сотрудникам спецслужб плевать даже на самых напыщенных аристократов. В общем, будь я на твоем месте, просто тыкала пальцем в тех, кого надо качественно поломать, и балдела сначала от воплей боли, а затем от искреннейших извинений.
Юмми расфокусировала взгляд, забавно прищурилась, куснула себя за нижнюю губу и расстроено вздохнула:
— Звучит интригующе. Но каждый конфликт — это длительная задержка и выяснение отношений с представителями органов правопорядка. А я хочу, чтобы вы наслаждались каждым мгновением пребывания в Рюенде!
— Что ж, обойдемся без задержек… — улыбнулся я, мысленно отметил, что наш флаер начал замедляться, и весело добавил: — Ведь магию Разума и Иллюзий никто не отменял. А с фантазией и вредностью у нас все в порядке!
Шеллемка приободрилась, но Язва сочла, что недостаточно сильно. И наехала на «злобную бабку»:
— Мари-и-иш, а ведь в том, что Юмми до сих пор напрягается, виновато твое неуемное сладострастие: уступи ты ей колени Борисыча…
— Так и есть… — «виновато» вздохнула целительница, вскочила с бедер деда и показала на них «своей девочке»: — Садись! И… я больше не буду жадничать!! Честно-честно!!!
— Мы почти приле-…
— Авьен, милая, нарежь-ка пару кругов по району…
— Не-не-не, я уже встаю! — протараторила младшая шеллемка, чуть-чуть приподнялась с сидения и застыла, прикипев взглядом к флаеру, летящему прямо перед нами. А через мгновение как-то странно оскалилась: — Вы сказали, что лучший способ оторваться — показать пальцем на того, кого желательно качественно поломать?
— Ага!
— Черным «Малвером», на хвосте которого мы висим, управляет Ролг Ни Отвен, один из самых ублюдочных насмешников высшего света…
— Отлично! — ухмыльнулся я. — С него и начнем…
Глава 19
…Как и предсказывала Юмми, Ролг Ни Отвен, внучатый племянник министра финансов Империи Марделл, высадился из «флаера» в компании приличной свиты из подхалимов и сходу начал строить из себя как минимум Императора Вселенной. Впрочем, величественная походка и задранный нос не помешали ему заметить «девочку Степановны» аж метров с тридцати, предвкушающе ухмыльнуться, привлечь внимание спутников к «любимой жертве» и двинуться ей наперерез. То, что женщина не одна, его не смутило — добравшись до дверей в лифтовый холл чуть быстрее наших «приманок», он остановился точно перед створками, развернулся к Юмми и «изумленно» выгнул бровь и выдал монолог, от которого меня затрясло от бешенства: