Лара, явно пребывавшая в таком же состоянии, грустно улыбнулась и повернулась к Рине:
— Эта Волна ударила крайне невовремя и, кроме всего прочего, отправила в разнос твою энергетику. Баламут как-то стабилизировал процесс и вот уже сутки, как каждые десять-двенадцать минут корректирует ход мутации, ибо реже нельзя. От напряжения, в котором он пребывает, устала даже я.
— Ты еще не оклемалась от схватки с волками… — сдуру буркнул я и дал женщине возможность продолжить лить воду на ту же мельницу:
— Ага, так оно и есть. Но я пережила лишь бой, ранение и исцеление, а Ратибор не только переломил ход проигранного мною боя, обработал рваную рану, избавился от трупов, отмыл следы крови и затер ее запах, но и продолжал возиться с тобой.
«Зачем?»
— отпальцевал я ей. И получил довольно жесткий ответ:
«Уже оказанная услуга не стоит ничего. Государыня ценит Поступки. Эта еще растет и может измениться. А от признанного долга жизни просто так не отмахнется…»
В нормальном состоянии я, скорее всего, высказал бы свое отношение к навязанным долгам, но в тот момент у меня не было ни сил, ни желания. Так что временной промежуток до следующего сеанса вливаний и коррекции я провел в полусонном забытье. Потом сделал свое дело после подсказки Язвы, пришел в себя и уловил обрывок фразы Ларисы Яковлевны:
— …прочего, «сидит» на аурах ближайших деревьев и почти без участия разума непрерывно сканирует окрестности!
— Да уж, ситуация веселее некуда… — вздохнула Великая Княжна и тут же поправилась: — Хотя вру, есть: я запросто могла не выжить и превратить вас в личных врагов отца…
…Следующие несколько часов слились в бесконечную череду одних и тех же действий на фоне дикой усталости, регулярных провалов в памяти и все усиливающегося раздражения из-за успешных попыток напарницы не давать мне отключаться. А в районе полудня меня выбило из прострации крайне неприятным ощущением: магофон Той Стороны серией из восьми-девяти последовательных «скачков» обрел… хм… дополнительную плотность. То есть, абсолютный уровень воздействия остался тем же, но появилось четкое ощущение его естественности, что ли?
Дам прибило заметно серьезнее, но в этот раз ни Шахова, ни Долгорукая сознания не потеряли. А когда отошли от приступа головокружения, озноба и тошноты, одновременно озвучили два разных варианта одной и той же догадки, которую в версии без мата можно было бы выразить двумя словами:
— Закрепление результатов.
Потом заявили, что эту новость надо обязательно заесть, «накрыли на стол» и заставили меня пообедать. Насильно, ибо соответствующее желание отсутствовало, как класс. Ближе к пятнадцати ноль-ноль я на какое-то время «взбодрился» снова. Причем сразу по двум причинам. Сначала более-менее восстановившаяся Рина совершила свой первый самостоятельный поход в туалет, а буквально через три-четыре процедуры магофон «вздрогнул» снова. Существенно слабее, чем в первый раз, но все равно неприятно.
Это воздействие мы, посоветовавшись, сочли чем-то вроде финишной отладки и добрых минут сорок обсуждали перспективы Империи на новом витке войны. Потом до самого заката «сидели» на синергии, заметно ускорив и восстановление Сути, и перестройку энергетики Рины. А с наступлением ночи я переключился в режим робота-андроида — впал в какое-то оцепенение, то есть, делал все, что должно, но практически без участия разума. Впрочем, чувство леса не отключал. И, помнится, как-то поднял тревогу. Но из-за чего именно, не запомнил, ибо все обошлось. А потом как-то разом наступило еще одно утро, отличавшееся от предыдущего только тем, что через две процедуры после рассвета разразилась воистину чудовищная гроза.
Ее я запомнил. Причем очень неплохо. Видимо, из-за того, что выходил из логова сразу после завершения очередного сеанса и стоял под тугими холодными струями, вскинув голову к клубящимися черным тучам, и словно подпитывался Силой от каждой молнии, бьющих в мокрую тайгу.
Кстати, про подпитку не лгу: после того, как эпицентр ненастья уполз в сторону Червоточины, я порядка двух с половиной часов общался с дамами и, кажется, даже шутил. Увы, это «просветление» оказалось последним — где-то после часа дня переутомленный мозг помахал мне ручкой, и я окончательно превратился в зомби. Потом проснулся от четкого ощущения, что случилось что-то непоправимое, торопливо открыл глаза, вгляделся в каменный свод, обнаружившийся напротив, вспомнил, где нахожусь и чем должен заниматься, попытался вскочить, чтобы метнуться к Рине, и услышал мягкое воркование Шаховой: