Обстановка вокруг наёмника сразу изменилась. Купчишка из мелких тут же заказал ему за свой счёт кувшин пива. Народ наперебой расспрашивал про страшное зверьё. Взгляды местных девиц стали ещё более заинтересованными. Баламут охотно отвечал на все вопросы, да пил пиво, одну кружкой за другой. Когда народ утолил своё любопытство и стал растекаться в разные стороны, наёмник почувствовал на себе взгляд, упёршийся ему между лопаток, как острие копья. Он обернулся и увидел невысокого кряжистого мужчину, заросшего чёрной бородой до самых глаз. Тот сидел в дальнем тёмном углу и прожигал наёмника немигающим взглядом. Баламут пожал плечами и отвернулся.
К столику подсел парень. Невысокий, толстый, он смотрел сердито и серьёзно, как подросток, который изо всех хочет казаться взрослым и уверенным в себе мужчиной. Россыпь прыщей и мягкая кожа, однако, выдавали его возраст лет в пятнадцать на раз-два.
— Ты борец с нечистью? — спросил он, срывающимся от волнения голосом.
Баламут промолчал, пристально разглядывая собеседника. Мальчишка сердито засопел.
— Ты борец с нечистью? — снова спросил он.
— Зависит от того, кто интересуется, — наконец ответил Баламут.
Мальчишка часто заморгал, растерявшись от такой наглости, но быстро взял себя в руки.
— Меня зовут Алексей, сын Владимира, князя Псковского, — сказал он, расправив плечи и подняв подбородок.
— Ну, рад за тебя, — ответил Баламут.
Мальчишка снова заморгал, словно не ожидал, что эти слова не произведут на собеседника должного впечатления. Наёмник уткнул взгляд в тарелку с кашей и шумно отхлёбывал пиво.
Алексей опешил и съёжился. Несколько минут он молчал, пытаясь снова нарисовать у себя в голове разговор, который до того тренировал битый час.
— Как же тебя занесло так далеко от Пскова? Чего-то хотел, княжич? — наконец сжалился Баламут, утирая рот тыльной стороной ладони.
Мальчишка облегчённо выдохнул и опять расправил плечи.
— Хочу нанять тебя, для работы.
— О как, — Баламут громко отхлебнул пиво и сыто отрыгнул. — Ну, излагай, коли не шутишь.
Мальчишка фыркнул, покраснел, пожевал губами, будто жеребёнок. Но всё-таки заговорил.
— Хочу нанять тебя для важного дела. По твоей работе…
— Ага, это я уже слышал, — Баламут опять шумно отпил из кружки и причмокнул от удовольствия.
Княжич насупился, засопел, но упорно продолжал.
— Третьего дня была похищена нечистой силой княжна Василиса. Вернуть её надобно, вот что. Ты, говоришь, мастер в таких делах. Хочу тебя нанять. Вернёшь княжну — озолочу.
Баламут закусил губу, глянул в сторону. В том же тёмном углу продолжал сидеть бородатый мужчина и буравить наёмника взглядом.
— Звучит как интересное дельце, — Баламут повернулся к княжичу. — Надо подумать. Выкладывай, княжий сын, как оно всё было. Что случилось? Кто, куда, зачем да почему? Да обстоятельно расскажи, как всё было, с самого начала.
— Княжна Василиса поехала со свитой своей, с мамками-няньками, да с дружиной по тракту, — затараторил Алексей, будто радуясь, что его слова приняли всерьёз. — Время было уже позднее, Луна показалась. И вот налетел на них из ниоткуда гигантский чёрный змей о трёх головах…
— Змей Горыныч? — Баламут недоверчиво приподнял бровь.
— Он самый, — уверенно подтвердил Алексей, сын Владимира. — Пожог Змей проклятый дружину княжескую так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь. Пожрал всех мамок да нянек, а княжну саму схватил в когтистые лапы, да уволок куда-то.
Баламут почесал подбородок.
— А ты откуда обо всём этом ведаешь? — спросил он, после некоторого раздумья.
— Своими глазами видел, — сказал Алексей.
— Хм, никак в кустах сидел, да за девицей прекрасной следил, охальник?
Баламут засмеялся, а толстый княжич так густо покраснел, что наёмник сразу понял, что попал в самое яблочко.
— Ладно, ладно, не осуждаю, — сказал он. — Смотрел одним глазком за красавицей, сердечко трепетное будоражил, дело молодое, тут постыдного нет ничего. Рассказывать, конечно, о таком не следует, некрасиво будет выглядеть в глазах людей. Но откровенный порыв юного горячего сердца мне прекрасно понятен.
Алексей насупился, как молодой бычок, и ничего не ответил на это замечание.
— Чего же дружина твоя, княжий сын? Или батюшки девицы похищенной? Где сам князь со славными витязями? Чего не бегают, не суетятся, не заглядывают под каждый куст?
— Не верят они, — буркнул княжич.