Алексей отвёл меч в сторону. Вздохнул, успокаиваясь.
— Убирайся с глаз моих, — сказал он Кривде. — Отправляйся во Псков и доложи моему отцу обо всём, что ты натворил, если в тебе осталась ещё хоть капля достоинства. Может, он смилуется над тобой за покаяние.
Кривда медленно поднялся на ноги, словно не веря такому счастью. Сделал пару осторожных шагов назад, вперёд спиной, затем не удержался и пустился в бег. Баламут заложил два пальца в рот и свистнул ему вслед.
— Давай-давай, улепётывай, трус никчёмный.
Сплюнул себе под ноги.
Алексей бережно протёр полой одежды меч Сварога и убрал в ножны.
— Хоть бы коня он взял, — сказал Баламут, — так перепугался, бедняга, что и не подумал. Месяц теперь будет до Пскова бежать, если по пути волки ему чего-нибудь не откусят.
Алёша улыбнулся, представив картину, как похудевший боярин в драной одежде будет продираться сквозь леса и как в таком виде попадётся на глаза честному люду.
— Нехороший он всё-таки человек, Кривда этот, — сказал Баламут, потирая шею. — Сразу видно, такой и в кости тебя обжулит, и денег возьмёт, а потом не вернет. Не доверяю я ему почему-то, батюшке твоему присмотреться бы к такому. Да по сундукам его пошарить, наверняка там сыщутся петушки на палочке, у младенцев украденные. С такого человека станется.
— Вот вернёмся во Псков, — пообещал Алексей. — Я всё отцу доложу про него, если у самого боярина мужества не хватит сознаться.
— Когда это ещё будет, — вздохнул Баламут. — Сейчас нам надо решать проблемы посерьёзнее. Хотелось бы, наконец, отдохнуть спокойно, да всё недосуг. Давай, брат, собирайся, нам надо в дорогу отправляться, всю Русь спасать. Времени у нас почти не осталось.
Глава 19 Что в сапоге?
Весь следующий день они провели в бешеной скачке. Обоих не тянуло ни на шутки, ни на разговоры. Алексей то и дело кидал тревожные взгляды на небо, где солнце всё ближе клонилось к горизонту, а значит времени до начала чёрного ритуала оставалось всё меньше.
Они осторожно, прячась за деревьями, приблизились к самой кромке леса, разглядывая картину, открывшуюся перед ними. На большой поляне кругом стояли гигантские каменные столбы. В середине стоял ещё один, к которому железными кандалами была прикована девушка. Княжна Василиса. Алексей дёрнулся и Баламут схватил его за плечо.
— Не суетись, — сказал он, — надо осмотреться.
По поляне между камней ходили несколько десятков людей в длинных бурых балахонах. Они хором распевали песню, на незнакомом языке. Перед княжной, в шлеме из оленьих рогов и волчьих клыков, стоял, по всей видимости, главный шаман культа Мары. Воздев руки к небу, он громко выкрикивал слова, начиная ритуал. Гортанные звуки, ломаные предложения, от которых у Баламута по спине пробежали мурашки. От пальцев шамана срывались вверх длинные голубые искры. Между камнями то и дело возникали и исчезали синие плети, будто сотканные из горящего льда.
— Этот у них за старшего, вроде, — шепнул Баламут. — Как там мудрец наш его назвал? Облакан?
— Улукхан.
— Да без разницы. Думаю, самое главное его первым выбить. Вряд ли у них запасной есть, что чёрное колдовство ведает.
Алексей кивнул:
— Убьём его и ритуал сорвём. Хотя бы на время.
— Ты посмотри на остальных, — сказал наёмник, — вроде сплошь слуги божьи, пусть и языческой богини зимы и смерти, но всё-таки. И все, что характерно, при оружии.
Напрягая зрение, Алексей понял, что Баламут прав. Все люди в балахонах были разномастно вооружены. У кого копье, у кого меч, у кого-то просто дубинка болтается на поясе.
— Подготовились, гады, к случайной встрече с теми, кто им решит ритуал испортить. На Мару надейся, а сам не плошай.
— Много их, — сказал княжич. — Что будет делать?
— Дело ясное, дело скверное, — сказал Баламут. — Предлагаю быстренько обсудить вопрос, на сколько сильно нам вообще та княжна нужна? Может, тебе какая другая сгодится? Слышал я, половецкие княжны довольно миленькие.
Алексей ткнул его кулаком в бок.
— Ай! — Баламут почесал ушибленное место. — Злой ты какой-то. Нервный. Почему ты вообще решил, что они ей зла желают? Может, сейчас попоют свои песни, потанцуют, отпустят её и разойдутся все радостные и довольные, откуда нам знать? Налетим мы на них, порубим мечами в капусту, а они невиновные, как зайчики на лужайке. Стыдно будет. Добрые люди, у них на лицах написано. Особенно вон тот, с клыками и рогами на шапке. Выглядит доброжелательным. А ты сразу — убьют княжну, в жертву принесут, спелись вы с этим стариком в башне. Ты всё время плохо о людях думаешь.