Что передать? Что им сказать?
И Кайтош не стал долго думать. Поблагодарил за всё, от чистого сердца. Каждого. За то, что появились в его жизни. И смогли её изменить. Поделился планами на побег, который попробует совершить после суда. И попрощался.
— Держи! — протянул Ри менталь.
Рыженькая взяла пластинку, с любопытством повертела в руках, спрятала куда-то в складки своего светлого одеяния и торжественно пообещала отправить сразу после суда, без задержки. Адрес Кайтош вписал в оболочку, почту Рана он помнил наизусть.
— Ну беги, рыжик!
Улыбнулся её фырканью и поправил себя:
— Беги, маленькая Ри. А то тебя в Детской потеряют. Как вас оттуда ночью отпускают?
А это кудрявое солнышко подбоченилось и выдало:
— Что значит «отпускают»? Ну ты даёшь! Ты меня за ребёнка, что ли, принял? Так я уже совершеннолетняя, вообще-то! А в Детской работаю! Няней!
И, показав ему язык, эта мелкая зараза, гордо задрав подбородок, вышла! И дверью хлопнула!
Кайтош не выдержал. Расхохотался в голос, в изнеможении закрыв лицо ладонями и сползая спиной по каменной стене.
Вот это да…
Глава 13
Ему все-таки удалось уснуть, уже под утро. Спал Кайтош недолго, но этого вполне хватило, чтобы встретить приход Стражей во внешне спокойном и ровном состоянии, с привычной ехидной ухмылкой. Хотите насладиться раскаянием и страхом? Не по адресу, белокрылые! Да он на Видара без страха выходил! В схватках с Опричниками один на троих-четверых бился, с двуручником наперевес, без файерболов даже! А тут что? Ещё один суд? Ерунда!
Бояться нужно будет после. Ритуал, который он задумал провести, был достаточно рискованным.
Приятно было глотнуть свежего воздуха, после стольких дней, проведенных в каменном мешке. Переход из тюремного корпуса в судебный оказался до обидного короткий. Но спешащего, озабоченного Габриэля он всё же успел увидеть. И летел он в сторону Канцелярии. Любопытно. То есть, сегодня обвинителем будет не Габр? Что так? Совесть проснулась? Или не захотел идти против Вистлэнда?
Да что теперь рассуждать. Под ногами уже ступени из белого мрамора. Перед широкими, кованными дверями, с него наконец, снимают наручники. Ну-ну. Что у нас тут? Ого, защит сколько! Всё зашито силовыми линиями! Жаль.
Кайтош прищурился от яркого света, войдя в круглый Судебный зал. Гул множества голосов. Зрители, ддемоны их всех подери! Все места в амфитеатре заняты!
Любопытно вам? Ну, любуйтесь! И он не даже сразу рассмотрел, кто там в этот раз станет отрабатывать тягостную повинность и исполнять роль его Защитника. Бедолага. Даже успел посочувствовать незавидной доле очередного ангелочка.
Ттьма… эльф, серьёзно? Где Светлейшие нашли этого остроухого и почему?.. Он не успел додумать. Эльф развернулся, рассыпав по широким плечам перламутр длинных белых прядей, смешанных с искусно заплетенными тонкими косичками. И Кайтош изумлённо встретил взгляд хорошо знакомых холодных бирюзовых глаз.
Мэй! Почему он? Как его допустили? Немыслимо!
— Я представляю интересы моего подзащитного, демона Кайтоша, на основании доверенности, выданной его основным Защитником, который присоединится к Суду несколько позже. Доверенность выдана и оформлена в Светлейшей Канцелярии, согласно всем необходимым правилам, и заверена лично Советником Габриэлем, — ледяной, высокомерный тон Мэя пробирал до костей. Даже Судьи подобрались, посерьёзнели.
— Протестую, — Обвинитель важно приподнял ладонь правой руки. — Подзащитного следует называть Падший Ангел. Мы судим его именно как Падшего.
— Протест принимается, — голос одного из трёх Судей.
— Протестую, — невозмутимый Мэй повторил жест Обвинителя. — Падший Ангел Кайтош добровольно принял Тёмный меч от встретившего его в Темнейшем мире демона. Вот пишущий артефакт, подтверждающий данный факт.
— Защитник должен понимать, что демоны легко дадут подобные свидетельства! Мы не можем опираться на показания незнакомого нам демона, — Обвинитель снисходительно улыбнулся и обернулся за поддержкой к залу.
Ох, парень. Зря ты такой легкомысленный. Кайтош уже успел немного узнать характер Мэя. И промелькнувший в глазах эльфа отблеск подсказал, что кое-кто только что заглотил наживку. И продолжает всё глубже засаживать в себя метровый, хищно загнутый ледяной крючок.