— Ты в порядке, дружок? — спросил он спокойно.
Увидев, что всадник спешился, бешено заорав, из-за ствола дерева выпрыгнул Блонди, размахивая дубиной. Генри в секунду забыл все наставления, так что тоже закричал и выскочил из кустов. Точнее попытался выскочить, потому что сразу же в них запутался, споткнулся, почти упал, и ему пришлось продираться сквозь ветки, как медведь через бурелом. Хрюша вскочил на четвереньки, отбежал на пару ярдов и вынул из-за пазухи мясницкий нож, вытянув его в сторону всадника обеими руками.
Мужчина даже не шелохнулся, заинтересованно разглядывая это представление. Блонди наконец перестал орать и повисла тишина, нарушаемая только ленивыми всхрапами коня. Друзья нервно переглянулись.
— Кошелёк или жизнь! — наконец истерично заверещал Хрюша.
— Подождите, — рыцарь огляделся, — это что, ограбление что ли?
— Да, — полувопросительно ответил Хрюша.
— Ужас какой, — спокойно ответил рыцарь. — Очень страшно, честное слово. Особенно твоя рожа грязная. Прямо жуть.
— Блонди, сделай что-нибудь, — простонал Хрюша.
— Не называй моё имя, балбес!
— Ага, — сказал рыцарь, — ты, стало быть, Блонди, а тебя как зовут?
Спросил он, поворачиваясь к Хрюше.
— Не... не ваше дело, сир.
Блонди ударил себя ладонью по лицу.
— Ладно, — сказал рыцарь, — вообще не важно. Сам придумаю. Хм, ты такой толстый и забавный, как мелкий поросёнок. Буду звать тебя «хрюшей».
Блонди не выдержал и заржал. Генри, радуясь, что на него не обращают внимания, тщетно пытался поправить маску.
— Я вот что тебе скажу, Хрюша, убери железку и идите все вместе обратно в грязючке играть, или чем вы там занимались. А то вам родители вечером уши надерут.
— Слышь, ты, — наконец пришёл в себя Блонди и вспомнил, что он вроде как тут главный, — отдавай деньги и тогда уберёшься живым, не то мы всё с твоего трупа снимем!
— Вот как? Не хотелось бы сегодня умирать, у меня ещё планы есть, — сказал рыцарь.
— Тогда деньги гони!
— Да хрен тебе.
— Ну, ты сам напросился! — заорал Блонди и, подняв дубинку над головой, помчался на рыцаря.
Всё не заняло и секунды. В одно смазанное движение рыцарь перехватил левой рукой дубинку Блонди, а правой засадил ему в глаз. Тонко взвизгнув, парень кубарем покатился назад в кусты, а его оружие осталось у рыцаря. Он со свистом крутанул деревяшкой в воздухе.
— Ну что, — спросил рыцарь у Хрюши, — тебе тоже вломить, или ты резко поумнел?
Пискнув, тот бросил мясницкий нож на землю и со всех ног помчался прочь по дороге. Мужчина повернулся к Генри.
— А ты что здесь делаешь?
— М-м-м... ничего, милорд?
— Ага. Ну, бывайте, ребятки, берегите себя, передавай друзьям привет.
Рыцарь запрыгнул в седло и так же медленно двинул коня вперёд, снова насвистывая какую-то песенку.
— Что же, — сказал Блонди, прикладывая мокрую тряпку к подбитому глазу. — Я слышал от книгочеев, что они, когда проверяют что-то новенькое, называют это умным словом «экскременты».
— Эксперименты, — подал голос Хрюша.
Блонди задумчиво почесал затылок.
— Не, я точно уверен, что есть такое слово. Что тогда такое «экскременты»?
— Содержимое твоей головы, — с непроницаемым лицом ответил Хрюша.
Блонди засиял, как полная Луна.
— Во! Видишь, даже ты признаёшь, что в моей голове что-то да есть.
— Ага, это точно.
— Не важно, в общем. Короче, что хочу сказать. Будем считать, что эксперикримент...
— Эксперимент.
— Ну, да, я так и сказал. В общем, это был наш эксперимент. Эксперимент, очевидно, неудачный.
— Куда уж неудачнее, — сказал Генри, — он только что не помочился на нас.
— А ты вообще ничего не сделал, — поддержал Хрюша, оттирая грязь с лица, — я-то думал ты профессионал в этом деле, лихой налётчик.
Блонди обиженно вскочил.
— Не надо грязи, я дрался как лев!
— По-моему, ты огрёб, как цыплёнок, — сказал Генри.
— Слышь, остряк, я хотя бы что-то делал, а вот от вас помощи я вообще не дождался! Пока я героически пытался прийти в себя после этого героического побоища, вы там что делали? Ублажали рыцаря, лишь бы их милость отпустила вас?
Генри сплюнул.
— Это было позорище.
— Да вся наша жизнь позорище, — резонно заметил Блонди, — как будто сегодня было что-то новенькое.
Спорить было не с чем.
— Я вам говорю, лиха беда начало. Ну, попробовали раз, ну, обкакались, забыв снять штаны, ну с кем не бывает?
— Со мной знаешь, такого прежде не бывало, а у тебя это, кажется, называется субботний вечер.
— Ага, не бывало, как же, ты именно поэтому на таком дне оказался, вдали от дома? Смотри на вещи, как есть.
Генри промолчал, признавая, что тут крыть было нечем. Блонди охнул и снова прижал мокрую тряпку к глазу.
— Всё ноете и ноете. Что отличает настоящего лихого парня, джентльмена удачи? Не сдаваться! Упал раз, упал два, на третий раз встанешь и всех надерёшь. Выше нос, бродяги.
Весь следующий день Блонди был непривычно задумчив. Когда же наконец работа закончилась и Генри без сил рухнул на соломенную койку, Блонди распахнул дверь и, казалось, накачался алхимическими микстурами, до того он был на взводе.
— Так, на этот раз я всё продумал, — заявил он, скидывая на пол большой мешок.
— Это-то меня и пугает, — подал голос Хрюша, тоскливо чешущий мозоли на пухлых ручонках.
— Не возникай, хряк-учёный. Если бы ты потратил хоть часть своих мозгов на то, чтобы обдумать отличный план ограбления, а не только на мысли, чтобы такое сегодня ещё сожрать, мы бы уже купались в золоте.
— Ну и что у тебя за план такой гениальный? — спросил Генри, стягивая сапоги.
— В чём был провал нашего первого налёта?
Блонди подбоченился с такой гордостью, будто это был не банальный вопрос, а ответ сразу на все тайны мироздания.
— В том, что мы никчёмные вояки и не особо умные? — ответил Генри.
— Нет. Но вообще да. В общем, в чём проблема. Мы же просто выбрали первого встречного. Смекаете? Вот и не повезло, нарвались на какого-то королевского гвардейца или кто он там.
На этих словах Блонди потёр подбитый глаз.
— А бережёному боги деньги дают, так же в твоих умных книжках говорится, да, Хрюш?
— Вообще-то...
— Да не важно. В общем, это было глупо. Но за одного битого, трёх небитых дают, так что, я теперь умнее вас обоих вместе взятых. Ещё сильнее, чем был. На этот раз мы выберем, когда будем ограблять.
— Грабить.
— Как ты задрал, умник. Хоть бы раз что по делу сказал, только критикуешь.
Блонди осуждающе смерил Хрюшу взглядом и тот отвёл глаза.
— Короче, план такой...
Блонди прошёлся по комнатушке, как генерал перед картой за день до боя.
— Так, предположим, это дорога, ага?
Он взял ремень и растянул его поперёк комнаты.
— А вот это — лес вокруг.
Блонди взял пучок соломы и рассеял его по обе стороны от ремня. Дальше в дело пошли две сухие корки хлеба.
— Вот эта побольше и покрасивее — я, вот этот маленький и сморщенный — это Генри.
— Больше на твой стручок похоже, — съязвил Генри.
— Да-да, знаю, ты только о моём стручке и думаешь. Не отвлекайся этими приятными мыслями. План такой. Мы сидим по обе стороны от дороги в засаде, и ждём условного сигнала. Условный сигнал нам подаст Хрюша.
Блонди взял надкусанное яблоко, видимо, как самый толстый объект под рукой, и отнёс его на половину ярда от хлебных корок, к другому краю ремня.
— А какой условный сигнал мне подавать? — рассеяно спросил Хрюша.
— Мне вообще всё за тебя решать? — разозлился Блонди. — Не знаю там, покричи, как косуля.