— Я, честно сказать, спросить не успел, его сразу увели.
— Ладно, предположим. Почему тогда такой алмаз не забрали тюремщики?
— Он его прятал.
— Где?
— У себя в заднице.
Фред и Билл переглянулись.
— У тебя от страха крыша съехала, паренёк?
— Нет, он тридцать лет прятал его в заднице.
Билл задумчиво почесал кинжалом висок.
— Зачем все тридцать лет было его прятать в заднице, могу поддержать ну денёк-другой, потом вынул бы. Его что, каждый день что ли обыскивали, можно подумать?
Блонди просиял.
— Вот! Так я ему то же самое сказал.
— Угомонись. Где этот самый камень прямо сейчас?
— Пфф, м-м-м, у одного армейского сержанта. Я знаю, как его достать, но на это потребуется, пара дней, конечно.
— Вот как. Что скажешь по поводу этой истории, Фред?
— Скажу, что ребята очень хотят залезть в мешки и пойти купаться, Билл.
— Спасибо, когда мне понадобится мнение тупого пня, я снова к тебе обращусь. Будь ты хоть чуточку поумнее, Фред, ты бы заметил, что эти ребятки слишком тупы, что врать. Не настолько тупы, как ты, Фред, тупее тебя сыскать та ещё задачка, но всё же. Фантазия — прерогатива умных. Они же могли бы сказать, дескать, так и так, нанял нас Джон Щёголь, или Гарри Бык или Микки Топор. Будь они умными, они бы сказали, что камень у них и надо только пойти и забрать его. А этот безумный бред, что они несут, может быть только правдой.
Билл поднялся.
— Предположим, я вам верю. Потому что такой бред можно быть только правдой. Даю вам одну неделю, чтобы покрыть ваш долг передо мной. Понимаю, проще было бы вас убить, но от вас и живых-то толку мало, а от покойников и вовсе проку нет. Повторю. Даю вам одну неделю. Если решите, что это отличный шанс сбежать — проваливайте. Но я вас найду. Нашёл в первый раз, найду и во второй, не сомневайтесь. А пока буду искать, навещу ваших близких. Твоего тупого вояку-папашу, жирный. Твоих родителей в трактире «Три кота». И маленькую прелестную Жозефину тоже проведаю.
Генри дёрнулся, будто его ударили, и Билл это подметил.
— Да-да, ты не переживай, что с ней что-нибудь случится, пока тебя не будет. Я так сильно беспокоился за неё, что предложил ей побыть на некоторое время моей гостьей. Не то чтобы она хотела этого, но я, как видишь, умею убеждать людей. Так что не переживай. Пока ты делаешь всё как надо и не творишь глупостей, с ней всё в порядке под моим присмотром. Если же вы решите просто сбежать, то потом и вас найду, не сомневайтесь. У нас длинные руки. Если вы не покроете долг — я вас убью. Если вы решите сбежать — я вас убью. Если вы не справитесь за неделю — я вас убью. Одним словом, ребятишки, вам надо очень постараться, чтобы встретить следующий месяц. А теперь, пошли на хер отсюда.
Фред достал из-за пазухи складной нож и быстро разрезал три верёвки. Потирая руки и толкаясь в дверях, друзья поднялись из подвала наверх. На улице стояла глубокая ночь. И после памятного столпотворения в день казни, город казался полностью вымершими.
— Что будем делать? — спросил Генри.
— Давайте-ка для начала уйдем от этого чёртового дома, как можно дальше, пока наш доходчивый лектор не передумал о втором шансе, — сказал Хрюша.
Друзья заспешили прочь по дороге.
— Что будем делать, раз ты наобещал ему алмаз?
— Ну, а в чём проблема, будем искать алмаз.
Хрюша остановился, как вкопанный.
— Подожди. Ты что, хочешь сказать, что это всё было серьёзно? Ты это не выдумал, что спасти наши шкуры? У тебя правда был алмаз размером с кулак?
— Ага.
— Так это всё правда? В самом деле? По-настоящему?
Блонди гордо выпрямился и упёр руки в бока.
— Если ты не заметил, дорогой друг, я всегда говорю правду. Мои слова кристально чисты, как родниковая вода.
— Да вся твоя жизнь большой обман природы, как безголовое создание может дожить до таких лет! Где сейчас алмаз?
— Как — где? В той чёртовой повозке, которую Гвардман забрал себе. Думаешь, почему я просил его оставить бедному извозчику эту несчастную телегу? Я запихнул камень под гнилую доску козел и надеюсь, что он всё ещё там.
— Надеешься? — Генри схватился за голову. — Как мы найдём эту телегу? Это если она всё ещё существует, её не разломали на дрова, не бросили в лесу и ещё тысячи «если». Проще иголку в стоге сена найти.
Блонди беззаботно пожал плечами и сунул руки в карманы.
— Ну а что нам остаётся? Можем, конечно, продолжать ныть, но мы всё ещё живы, а это самое важное.
Глава 19 В погоне за алмазом
Только когда город скрылся из виду, друзья чуть сбавили скорость шага. Никому не хотелось признаваться в этом, но это было поспешное трусливое бегство куда угодно, лишь бы подальше от Билла Мясника. Первым заговорил Хрюша. Потёр лоб, наморщил лоб так, что по нему побеждали глубокие складки, тщетно пытаясь собраться с мыслями.
— Я даже придумать не могу, с чего нам следует начать.
— Зато я знаю, — сказал Блонди. — Генри, брат мой, у тебя деньги остались или ты выкупил наши жизни ценой всего, что было?
Генри залез в карман и достал золотую монетку
— Последняя.
Блонди вздохнул.
— Да, ты смотрю, не скупился. Ладно, и этого нам хватит с головой. Пойдемте-ка выпьем, только подальше от этого города. Есть мнение, мы здесь очень нежелательные персоны с недавних пор.
В напряженном молчании они шли несколько часов, пока им не повстречалась первая придорожная таверна со светящимися окнами. Хозяин её, коренастый и плоскоголовый, напоминающий скорее подозрительный табурет, нежели человека, весьма настороженно отнёсся к ночным гостям. Выглядела троица, надо отдать должное, препаршиво. Генри в грязной и изодранной рясе священника. Взлохмаченный, с какими-то листьями и ветками в волосах Блонди, и Хрюша, который, судя по внешнему виду, полз сюда ползком по грязной дороге. Когда Генри показал трактирщику золотую монету, тот подозрительно скривился и долго пробовал её на зуб, крутил и вертел, разглядывая под каждым углом. Позвал жену, напоминающую уменьшенную копию его самого, отчего закрадывались мысли об их родстве, и та повторила все манипуляции. Когда же их немой суд окончился и монета, очевидно, была признана настоящей, отношение их резко изменилось. Парней, как самых желанных гостей усадили за стол и по такому торжественному случаю даже смели с него крошки и грязь, вытерев давным-давно засохшие пятна алкоголя. Трактирщик с поклонами убежал за едой, а его жена мигом принесла три кружки пива, в знак особого расположения — даже в чистых бокалах.
Блонди, шумно глотая, вылакал в один присест пиво, хлопнул себя по животу и отрыгнул. На лице его было написана эйфория блаженного, не ведающего горя.
— Эй, красавица-хозяюшка, ещё пиво. Давай неси сразу целый кувшин, золотце моё! — крикнул он трактирщице и повернулся к друзьям с тем же дурным выражением счастья на лице.
— Я вам так скажу, дружочки-пирожочки вы мои. Лучшее пиво в твоей жизни, это то, которого могло и не быть, но вот оно.
— Чего?
— Говорю — мог сегодня в петле болтаться, а теперь пью пиво. Поэтому оно вкусное. Так понятно?
— Ну, так бы и сказал, — в отличие от Блонди, настроение Генри было мрачнее тучи.
— Чему ты так вообще радуешься? — спросил Хрюша, набив за щёки хлеб в ожидании, пока хозяин принесёт им ужин.
— Почему бы и не радоваться? Мы живы, мы пьём пиво, мы молоды, я красив. Всё прекрасно.
Язык у него уже слегка заплетался и стало понятно, что с голодухи его «унесло» уже с первого бокала.
— Живы мы только ближайшую неделю. Потом мистер Билл и его приятель нож посмотрят, какого цвета у нас кишки.
— Ну что вы о плохом всё время. Вот заладили.
— Это тебе всё на свете до известного места. Привык уже, каждый день под казнью ходить. А мне моя жизнь дорога, в ней было слишком мало хорошего, так что я не теряю надежды посмотреть будет ли уже, наконец, белая полоса.
Блонди отмахнулся вилкой, на которую наколол корку хлеба.