О-о-о-опа! По жаре всегда хороша стопочка… А, Балерина? Сейчас он на меня посмотрел. Я смотрю ему в глаза. Думаю о Грете Гарбо в хлеву. Так говорят, отвечает мама и поворачивается к печке, одна рюмочка по жаре не повредит. Потом человек целый день больше не потеет. Потом почтальон снова разговаривает. Я слушаю.
А вы видели, Иванка, что творят там на юге?
Где?
На юге, во Вьетнаме…
Что-то новенькое?
Да, новенькое… Передрались, как всегда…
Да уж, да уж… Передают по радио, что много погибших.
Я не знаю, когда закончится эта война. Что за кретины!
Кретины, кретины, откликается мама и выливает горячую воду в раковину под окном.
Идет пар. Почтальон опять вытирает себе лоб рукавом.
Что ж, идем дальше… Спасибо за рюмочку… До свиданья, Балерина.
И уходит. Я вижу его на дворе. Слышу его шаги. Больше я их не слышу. Потом тихо. И мамы тоже нет на кухне. Она во дворе. Еще немножко, и папа будет висеть на веревке. Потом я слышу, что она меня зовет.
Балерина! Балерина! Выйди… Посмотри… Глянь, у тебя гости!
Я иду через кухню к двери. Дверь ко мне приближается, сейчас я в прихожей, я смотрю через входную дверь во двор, иду дальше к порогу, останавливаюсь. Иван.
Выйди, выйди, Балерина, говорит мама…
Я не двигаюсь. Стою на пороге и смотрю на Ивана. Иван там, рядом с мамой, в коротких штанах и маечке с короткими рукавами. И у меня тоже короткие рукава на блузке. Я без носков, потому что сейчас не зима, как говорит мама. У Ивана короткие волосы и уши торчат, как когда-то. Мама зовет, чтобы я подошла, чтобы пошла с Иваном. Он поведет тебя гулять, говорит она.
Потом я шагаю по ступенькам. Сначала одной ногой, потом еще и другой. Иван уже приближается ко мне, берет за руку и говорит: Пойдем, Балерина!
И мы идем через двор, под каштаном, где спят птицы, потом сворачиваем к полю, на котором, так говорит мама, растет картошка и фасоль, которую посеял Карло. Поле длинное. Иван молчит. Потом мы подходим к черешне и останавливаемся в ее тени. Мы смотрим на поле. Иван все еще держит меня за руку. Я чувствую его маленькую руку. Я вижу его, в прихожей его вижу, как он говорит, что меня вылечит, когда окончит школу. Потом я снова вижу его здесь под черешней и чувствую его ладонь, его пальцы. Моя рука больше. Я могла бы сжать его ладонь и раздробить ее. Я знаю, что он закончил учиться. Мама говорит, что Иван больше не ходит в школу, потому что лето. Может, он меня сейчас вылечит, думаю я. Он смотрит на поле. Иван говорит про жуков. Рассказывает, как они учили в школе, что жуки нападают на картошку и поедают ее. Мне страшно. Я думаю, что если у нас не станет картошки, мы будем голодными и нам придется лететь на Луну, как говорит почтальон. Потом Иван рассказывает про других жуков, которых можно увидеть только тогда, когда садится солнце. Иван говорит, что у них клещи, и что они черные, и что их называют щелкунами. Он говорит мне, что однажды он тоже придет, когда садится солнце, и мы вместе, вдвоем посмотрим на жуков с клещами, которых называют щелкунами.
Я смотрю на черешню. Я смотрю на листочки, длинные и зеленые. Мама рассказывает, что черешня очень старая и скоро погибнет. Иногда мама так говорит, когда мы вдвоем смотрим вечером на двор, когда стоим у окна. Тогда мама склоняется к окну и смотрит на черешню, и тогда всегда вспоминает свой самый прекрасный день на Ангельской горе, как они с Элизабетой собирали цветы. Большой букет.