- Трей, мне очень жаль, я был молод, я был дурак. Я не хотел, прости...
- Мне сейчас абсолютно наплевать на это, если бы ты еще тогда мне все объяснил, я бы тебя простил и забыл это все. А теперь... затрахайте его до смерти, а я посмотрю.
Мужчины взяли парня под руки и связали его так, чтобы он видел своего главного мучителя.
- Трей...
- Извини меня Дирк, но это такая расплата, надеюсь ты меня простишь, ведь я в отличии от тебя извинился.
А дальше было жестко, дикие крики, мальчик наслаждался ими, закатывал глаза от удовольствия, но все как-то быстро кончилось. Трею всегда нравились сильные руки парня, теперь и они в его коллекции. А через неделю после этого, подростку почему-то надоел Билл, и ему так захотелось забрать его личико. У него был план: прийти с другом, оставить его на улице, чтобы тот дождался, когда Трей поимеет Билла, а потом зайти в дом, с принесенным специальным оборудованием и забрать свое. Но все пошло не так как надо, вернулся Марк, брат Билла, и все испортил. Из-за неосторожности Трея сбила машина, но никто не остановился и не помог. А потом, когда Марк вернулся домой, с другой стороны дороги вышел друг Трея.
- Мне всегда нравились твои ступни, ты же не против, если я продолжу твою коллекцию.
И все...
POV Tom
- И это еще не все, – злобненько улыбается, – Билл сказал, если ты придешь в своей... хм... одежде, то можешь к нему и не подходить, – интересно и в чем же мне прийти… ааа… понял.
- Ну ладно, что уж там, для него мне и голым не жалко прийти.
Чувствую оценивающий взгляд Марка кончиками дредов, которые начинают шевелиться, чуть ли не приходя в дикое буйство.
- Ну да, твой шерстяной покров согреет тебя, – ходит по комнате от одного предмета мебели к другому, все время, переставляя мелкие вещицы на разные места.
- Марк, шалунишка. Ну что же ты боишься, все время ко мне подойти в душе, а только наблюдаешь. Это же не больно, а очень приятно.
- Детка, скорее все будет наоборот. С такими темпами это может случиться прямо сейчас, – вот этого мне меньше всего хочется.
- Любимый, а что ты предлагаешь? – встаю с кресла, становясь около него.
- Костюм, – страшное слово.
- Нет, – начинаю пятиться назад.
- Да, – до двери осталось четыре метра.
- Нет, – путь Марку до меня преграждает диван.
- Серый.
- Нет, – протянуть руку, и я на свободе.
- С розовым галстуком.
- Нет, – оказывается если протянуть руку, то понимаешь, что дверь закрыта.
- Да, да, да, – дикий хохот друга сопровождает все эти «да».
- Нет, – уже не говорю, а пищу, как мышь, загнанная котом в угол. Друг огибает диван, еще чуть-чуть, и он оказывается около меня. Бежать некуда, все пути отрезаны. Это была ловушка, меня поймали, и сейчас произведут самое ужасное, что только можно.
- У меня как раз твой размерчик, – нервный смешок с моей стороны.
- Да ты что.
- Не бойся, подойди, – начинаю ходить по периметру комнаты, лишь бы не попасть в руки другу.
- Все равно не уйдешь, – смеется.
- Марк, помилуй, хочешь, я посуду помою? – остановился, и принял позу задумчивости, неужели пронесет.
- Думаю, и это ты тоже сделаешь, – прибавляет шаг, и ему остается всего ничего до меня.
- Аааааа, – с громким криком несусь по всей комнате, до тех пор, пока меня кто-то не хватает за дреды сзади, и какая неожиданность – это был Марк. Падаю на пол, своей драгоценно упругой, девственной пятой точкой.
- Поймал, – в голосе игривые нотки детства, – Теперь не отвертишься, – произносит злорадным голосом ведьмы.
- Марк, любимый, единственный, добрый друг, молю тебя, о, великий, пощади своего раба, – все еще лежу, голова Марка появляется надо мной.
- Нет, – и ржет.
Поднимает на ноги, все так же за дреды, усаживает на диван, который не в силах был помочь мне – предатель. Осматривает меня с ног до головы, а потом просто сдирает с меня мои родные, безразмерные джинсы.
- Что... не понял... насилуют!!!
Тем временем с легкостью преодолевая мои попытки к бегству, друг полностью раздел меня, ну не совсем, хоть боксеры оставил, спасибо за это.
- Костюм сам наденешь или с моей помощью? – поднимает вверх правую бровь.
- Ублюдок, давай костюм.
Ну, а что еще поделаешь. Все-таки я красивый, сексуальный и мне любая одежда должна пойти.
- Он у меня в комнате, пошли, – а в голове рождаются разные планы бегства. Прежде, чем дойти до комнаты друга, можно раз десять скрыться в неизвестном направлении, и самому потеряться, только жаль, что я голый. Но ничего, местные бабушки любят стриптиз, проверено.
- Даже не думай. Ты хоть помнишь, как прошлый раз тебя одна бабуся чуть не изнасиловала, кто тебе помогал, а? – глаза в пол, я здесь не причем, меня нет, я невидимка, – правильно делаешь, стыдно, да?
Вновь хватает меня за дреды и перекидывает через плечо…. Что…? Не понял, через плечо… меня…
- Мааааааааааааааааарк, – ору во все горло. Вы только подумайте, что он сделал, я ведь не какая-нибудь девушка. А вдруг уронит, и что тогда, я ведь такой хрупкий.
- Да, милая. Я понимаю, что ты в таком положении, что с тобой надо обращаться нежно, но извини, – и скинул меня на кровать, быстро ретируясь в гардероб.
Вот нет, это же надо, издевается надо мной. Я как в мультике «Голубой щенок», такая же судьба. Только я не жалуюсь, что я голубой, мне это очень нравится.
Друг вернулся с прелестным серым костюмом и розовой рубашкой в руках, хорошо, что без галстука. Боже, о чем я думаю,… о галстуке. На меня сейчас, без моего разрешения напялят костюм, а я о галстуке.
- Милый, сам оденешься или помочь? – и опять правая бровь полетела вверх, ого, как высоко.
- Неплохо, – стою посреди комнаты Марка, он скользит по мне оценивающим взглядом, будто шлюху выбирает. Все это меня крайне возмущает. Надеюсь, Билл оценит мои жертвы, и они окажутся не напрасны.
- Ты смеешься надо мной? – первый и последний раз в своей жизни я надевал костюм, когда в школу пошел, и сейчас я чувствую себя точно так же, как тогда. Мне еще бантика в дреды не хватает, кончено в школу я не ходил с ним, но признаюсь, баловался немного.
- Да нет, розовый цвет тебе к лицу, даже очень, – обходит меня кругом, будто новогоднюю елку, а я и шевелиться не смею, мало ли, у друга такой сосредоточенный вид, что одно лишнее движение, и мир взорвется. Осматривает меня, как картину в музее, боясь потерять хоть один штрих в произведении искусства, это определение мне очень льстит, но только до тех пор, пока я не вспоминаю в чем я.
- Ты надо мной точно издеваешься, нет, определенно, ты меня за что-то невзлюбил.
Усмехается.
- А что, не за что? – действительно, он прав, даже стыдно становится. Боже, куда катится мир. Вот о чем я сейчас подумал?
- Не беспокойся, думаю, ты произведешь впечатление на Билла.
- Не сомневаюсь, – бурчу себе под нос, плетясь за другом на выход.
- Марк, что на этот раз?
Сидим и ожидаем начала балета. Места у нас оказываются те же, что и в прошлый раз, вот что значит иметь брата-балерину. Но иметь друга, брата балерины, означает не иметь ничего. Что-то я не понял что сказал, но это сути не меняет, которой тут и нет.
- Спящая красавица.
- Ой, а я мультик этот смотрел, – сразу вспоминаю детство, полное красочного нарисованного кино, – там еще девушка укололась чем-то, и ее так вставило, что уснула на сто лет.
Марк достает платок из нагрудного кармана и вытирает лицо, достаю еще свой и помогаю.
- Спасибо, я как раз забыл сегодня умыться, – язвит, подумаешь – забрызгал, не описал же.
- Обращайся, буду рад помочь.
- Я... – не договаривает, взгляд устремляется на сцену. Кажется, началось.
Скучно. Громко. Почти нереально уснуть. Я узнал, что все это действо происходит в трех актах, как и предыдущий балет, значит и продолжительность приблизительно такая же. И если я вновь буду наблюдать за каждым движением Билла, то к нашей встрече я буду невменяем. Поэтому сейчас я упорно надеюсь, что смогу уснуть. Конечно громкая музыка, как я недавно узнал у рядом сидящего ребенка, что это Чайковский, и не менее громкие аплодисменты, когда Билл делает какой-то сложный элемент, мешают спать, но я, как ни странно уснул. Смешно, но это так. Боже, и снилась мне обтянутая трико упругая попка Билла. Она двигалась в мою сторону, таща за собой ее обладателя. Красота, но потом все вдруг как-то закрутилось и я в платье, вернее в балетной пачке, и Билл крутит меня вокруг моей оси. Потом отпускает, я не удерживаю равновесия и падаю головой на циркулярную пилу, которая вскрывает мне черепную коробку, а там... Там бегает мышь, одна единственная, белая, лабораторная, в очках. Рядом со мной возникает знакомая женская фигурка с собачкой в руках. Она тянется своими тоненькими пальчиками за мышкой, а я не могу ее спасти, даже пошевелиться. Хватает своими длинными ноготками за хвостик бедное животное и вытягивает из головы, осматривает со всех сторон, а потом запихивает в рот, сразу же глотая. Нет... нет... нет, мои мозги, она съела их. Бедная мышь, хорошая моя, нет тебя больше. Нет, не верю.