Смотрю на Тома, слежу за его выражением лица, ему и так х*еново, а тут еще какой-то отморозок. Встречаюсь с вымученным взглядом, умоляющим не оставлять его наедине с «этим». Качаю головой, мол, не отвертеться, а он в ответ прожигает меня злым взглядом.
- Всем выйти! – командует мужчинка.
Покорно иду к двери, прихватив с собой Билла, выходим из комнаты, а брат чуть ли ногти не грызет.
- Марк, это ведь из-за меня? – смотрит в мои глаза, ища опровержения, глазки щенячьи, хочется пожалеть, но он должен осознать свою вину, как бы жестоко это ни было.
- Из-за тебя, – и тут у него просто срывает крышу, он падает на пол, руками хватается за край ковра, начинает кричать и реветь.
Опускаюсь рядом с ним на колени, прижимаю моего маленького братика к своей груди, а он колотит мою спину, кусает за плечо, но жмется ко мне сильнее.
- Успокойся… тише, – глажу рукой по жестким волосам, как в детстве, тереблю некоторые пряди.
- Марк!!! – еще один крик.
Что же это такое, то спокойный, а тут…
- Тише…, тише..., не кричи, – целую в макушку.
- Это все из-за меня, из-за меня, из-за меня, из-за меня, – повторяет как заведенный, я укачиваю его в своих руках, он содрогается и еще сильнее начинает реветь, теперь слова становятся непонятными.
Нужен еще один врач и успокоительное, мне тоже не помешает.
Из спальни Тома выходит доктор и с удивлением смотрит на меня.
- Вколите ему что-нибудь? – прошу его, а Билл напрягается и начинает вырываться из моих объятий.
Самому не по себе от всего, что происходит последнее время. Сердце разрывается, когда мне приходится держать брата, чтобы доктор вколол успокоительное. А он сразу же обмякает, чувствуя безысходность, и просто воет как раненый волк. Я укачиваю его, желая окунуть его в атмосферу детства.
- Он не умрет? – из пустого места задает вопрос.
Смотрю на Билла удивленно, а доктор лишь добродушно смеется – не такой он уж и ужасный – складывая в свой чемоданчик все лекарства, разбитые ампулы и использованные шприцы.
- Ничего серьезного. У мальчика стресс, вследствие чего и жар. Я сделал ему несколько уколов в 5 точку. Так же вколол успокоительное, – снимает перчатки. – Скоро он уснет, а завтра ему уже будет гораздо легче. Только вот, знаете что, – смотрит серьезно. – Ладно, это, наверное, не мое дело, – хлопает в ладоши, отчего Билл вздрагивает и обнимает меня, утыкаясь носом в шею.
Думаю, врач понял то, что Том изнасилован, ведь если он делал ему укол в пятую точку, этого не избежать. Хорошо, что не стал ничего говорить, как известно, многие изнасилованные мальчики стараются скрыть эту правду, чтобы не быть посмешищами и изгоями.
Беру брата за плечи и разворачиваю к себе, он затравленно смотрит на меня, ожидая какого-нибудь наказания. Я лишь обратно прижимаю его к груди – не хочу обвинять его, видимо, это я виноват во всем, не потащил бы я Тома в театр, он бы и не узнал о существовании брата.
Доктор, больше не обращая на нас внимания, выходит за дверь, притом громко хлопнув ею.
- Я сейчас усну, домой надо, – тихо проговаривает Билл – успокоительное начинает действовать.
- Сегодня ночуешь у нас, а завтра, если ты сможешь, то поговоришь с Томом, – а потом тише добавляю. – Если и он сможет.
POV Tom
Просыпаюсь от дикой головной боли, кажется, мозги распухли, и череп стал мне мал. Все, на распродаже куплю себе новый, более вместительный. Поворачиваюсь на спину, Боже, зачем я это сделал?! Хочется закричать, но я лишь закусываю губу и, мужественно переворачиваюсь на бок. Надо бы не забыть еще и попу новую купить, лишь бы не Б/У-шную, хотя, мне и эта дорога, пусть будет воспоминанием. Черт, вставать-то надо, не буду же я под себя ходить. Кряхтя и постанывая, перекатываюсь на живот и теперь сползаю с кровати, опуская ноги в мои любимые пушистые тапочки. Медленно встаю, но сразу же хватаюсь за первую попавшуюся поверхность – тумбочку у кровати – опираюсь об нее и, тяжело вздыхая, начинаю свой долгий путь альпиниста до ванной комнаты…
Открываю дверь к своему сегодняшнему самому желанному другу, включаю свет и быстрее расстегиваю джинсы, в которых я, по всей видимости, и уснул вчера, но спасибо, что хоть укрыли одеялом…
Спускаю джинсы вместе с боксерами и облегченно выдыхаю, по понятным причинам. Стою весь расслабленный, как дверь резко открывается и в проеме появляется Билл. Удивленно смотрю на него, а он замирает в проходе, и глядит прямо «туда», не отрывая глаз и приоткрыв ротик. Я улыбаюсь, пока мой мальчик этого не видит, и как ни в чем не бывало, продолжаю свое действие.
- Я знаю, что у меня большой, – будничным тоном проговариваю. – Видимо, ты не заметил этого, когда имел меня, – усмехаюсь.
- Черт, – шепчет, не сдвигаясь с места.
- Проходи, что ли, – произношу, уже застегивая джинсы. – Ты ведь не просто так сюда пришел, – с трудом отхожу, жестом приглашая Билла войти.
Он явно находится в ступоре, поэтому просто стоит и моргает своими удивленными глазенками. Сейчас я думаю, интересно, и кто кого трахнул тут из нас двоих. Ощущение, будто это он жертва – смешно даже.
- Все, ухожу-ухожу, – поднимаю ладошки вверх, вроде как показывая, что я не опасен.
- Том, – тихо окликает меня – я даже успел удивиться – резко поворачиваюсь на зовущий меня голос. Зря я это сделал, получился такой же эффект, как когда я вставал с кровати, поэтому, пошатнувшись, цепляюсь за открытую дверь. Билл тихо ойкает и быстренько подбегает ко мне, позабыв о своей нужде.
- Что случилось? – обеспокоено спрашивает меня, подхватывая под руку. Трогает мой мокрый от пота лоб, ругается сквозь зубы, и ведет обратно в мою комнату. Я ничего не говорю, лишь следую за Биллом. Он аккуратно кладет меня на кровать и теперь рыскает по комнате в поисках чего-то неизвестного мне. Вскоре раздается победный крик, и любимый быстро подходит ко мне.
- Открой рот, – строго просит, ей богу, мамочка.
- Зачем? – осторожно спрашиваю, боясь, что в моем рту окажется какая-то дрянь.
- Сказал, открой – значит, выполняй, – брови свел у переносицы, отчего вид у Билла стал зловещий. Поэтому я побоялся с ним перепираться дальше и просто открыл рот, а он всунул мне в него… градусник.
- Закрой, – командует.
Исполняю и начинаю посасывать металлический конец, который до попадания ко мне в рот был холодным и вкусным.
Билл просто стоит какое-то время надо мной, пристально оглядывая с ног до головы. Оценивает, наверное. Потом смотрит на часы, стоящие на тумбочке, которая сегодня спасла меня от полета, резко подается ко мне и вытаскивает градусник. Внимательно смотрит на показатель, а я сгораю от нетерпения узнать сколько.
- И? – спрашиваю, почесывая открывшийся животик.
Билл тоже обратил на это внимание, и теперь смотрит за моими плавными движениями, а я специально напрягаю пресс, чтобы выявились мои кубики. Мой мальчик облизывается и с трудом поднимает свой взгляд на мое лицо.
- Пониженная, – отвечает, и нисколечко не удивляет меня.
Конечно, если вчера был жар, и меня напичкали сильными антибиотиками, то сегодня должна быть обратная противоположность.
- Не страшно, – отмахиваюсь. – А вот кто бы мне помог переодеться? – задумчиво тяну, – Билл, ты ведь мой друг, – выделяю это противное слово «друг». – Поможешь? – делаю самое мило личико, на какое только способен.
- Нам… нам надо поговорить, – немного заикаясь, произносит, видимо, он сейчас думал, как сказать мне это.
- Да, – соглашаюсь, удобно устраиваясь на боку, немного отодвигаюсь, уступая место и для Билла.
POV Bill
Волнуюсь, да так, что руки трясутся. Не зная, как унять эту дрожь, просто прячу их за спиной. Сегодня, когда я увидел Тома, дико испугался того, что он сейчас будет меня обвинять во всем. А он, как ни в чем не бывало, начал разговаривать со мной, будто я ничего и не сделал ему. Даже назвал меня другом, правда, в этом слове было очень много сарказма, но я чувствую, что он ни в чем не винит меня. Теперь он лежит, пристально и доверчиво заглядывает в мои глаза, а я в свою очередь старательно прячу их. Ведь я не могу ответить взаимностью на его чувства, я даже не могу этого представить. Было бы легче, если бы Том был девушкой, которую я лишил девственности, а он ведь ПАРЕНЬ.