Я слышу, как в груди звонко разбиваются на еще более мелкие кусочки осколки моего сердца. Наверное, так приятно делать больно влюбленному человеку. Второй раз в одну и ту же ловушку попал, мне очень везет.
Выхожу из накуренного помещения, чувствуя, как свежий воздух с силой давит на сознание, вытряхивая из него абсолютно все.
Делаю несколько судорожных вздохов, пытаясь унять дрожь во всем теле, и иду на парковку, где стоит автомобиль родителей. Было бы лучше поймать такси, но ведь надо машину вернуть, да и оставлять нет никакого желания. Буду надеяться, что мне повезет и все будет нормально, или же наоборот, я попаду в какую-нибудь аварию, чтобы больше никогда не почувствовать боли.
Отключаю сигнализацию и залезаю на водительское сидение. Машина не моя, так что постараюсь не разбиться, лучше буду думать о тех, кому я нужен.
Мне так смешно, просто невыносимо насколько вся эта ситуация кажется мне каким-то театром абсурда. Начинаю тихо посмеиваться, только не понятно над кем или чем, наверное, над собой.
А смех становится громче. Сам себя заражаю, заставляя смеяться сильнее и сильнее.
Боже, как же смешно! Остановиться даже не могу….
Чуть ли не всхлипываю, жмурюсь, пытаясь хоть как-то прекратить истерический хохот. Через неопределенное количество времени мне все-таки это удается. Вытираю со щек слезы смеха. Давно так не смеялся. Кажется, это была небольшая истерика.
Я, подавив в себе очередной смешок, воткнул ключ в замок зажигания, и это получилось у меня с первого раза. Интересно, а когда я буду заниматься сексом, я смогу попасть в определенную дырку. Черт, мне нужно прекратить себя смешить. Ведь это все так забавно, черт побери!
Бью руками в руль, выплескивая эмоции.
Мне нужно успокоиться, ведь ничего особенного не произошло. Сначала я поднялся к небесам, а потом стремительно опустился в преисподнюю. Все просто отлично!
Поворачиваю ключ, заводя машину и, переключив скорость, давлю на газ, выезжая на дорогу.
Приехав домой, я, наверное, с радостью заметил, что Марка нет.
Окна в квартире не горели по обычаю ярким светом, а значит, друг либо на работе, либо где-то отдыхает. Это и к лучшему, не хочу, чтобы он задавал мне глупые вопросы, или же чтобы он беспокоился по пустякам. Я его и так достал, а тут еще одна проблема.
Выйдя из машины, я по лестнице добрался до нужного этажа и открыл дверь своим ключом, вот и еще одно подтверждение, что Марка нет дома.
Включив во всех комнатах свет, я с улыбкой заметил кружку, подаренную другу – если не разбил, значит, оценил мой презент.
Улыбнувшись, я пошел в свою спальню, но перед этим нашел большую спортивную сумку. Кстати, я совсем забыл про рюкзак в багажнике родительского автомобиля после горного похода.
Открыв гардероб, я начал считать в мозгу, сколько мне нужно вещей, чтобы прожить вне квартиры пять дней, то есть столько, сколько осталось до отъезда Билла.
Как же я люблю эту тварь! И боюсь его простить. Потому что, если я его увижу, то сразу же забуду о том, что он сделал мне больно. Я с радостью захвачу его хрупкое, но такое сильное тело в свои объятия и не отпущу. Но это уже не осуществимо.
А вдруг это его месть мужчинам, и на самом деле мой мальчик не расставался со своей девушкой. Вдруг это была просто игра. Игра на моих чувствах.
Черт, неужели ему было так легко сказать слова любви. Они ведь святые, как можно раскидываться ими направо и налево. Жестоко. Подло. Мерзко. Отвратительно. Бесчестно.
Я не верю. Ведь Билл еще такой ребенок в душе, дети не могут быть настолько расчетливы.
Черт! Черт! Черт! Уйдите, мысли, из головы!
Скидываю в сумку первые попавшиеся вещи. Думаю, хватит. Застегиваю замок и оглядываю свою спальню. Ничего, я ведь скоро вернусь, это не навсегда. Но нужно предупредить Марка.
Подхожу к письменному столу и нахожу на нем чистый листок и какой-то карандаш. Быстро, крупными и неровными буквами, пишу записку и выхожу из спальни, прихватив с собой сумку. Найдя на кухне кружку, кладу поверх нее лист, на котором написано следующее: “Марк, а ты прав. Ну, его… этого Билла. Я поживу у родителей до его отъезда. Не волнуйся”.
Удостоверившись, что друг точно найдет записку, я со спокойной – спорно – душой выхожу из квартиры. Закрыв дверь на ключ, я, опять же спустился вниз по лестнице и вышел из подъезда. Закинув сумку на заднее сидение машины, я обошел ее и сел за руль, сразу же трогаясь с места.
Разве я мог подумать еще час назад, что буду сбегать от любимого. Нет, я и не смел помыслить, что случится такое, чтобы я смог отказаться от Билла. Но я от него и не отрекся, я все так же люблю его, но мне больно. И держать сейчас эмоции в себе мне невероятно тяжело. Черт возьми, да мне не было так плохо, даже тогда, когда умер Крис! Прости меня, мальчик...
Я потратил столько сил, нервов лишь для того, чтобы узнать, что мною пользовались. А что мне теперь делать? Я безумно люблю Билла, значит... значит, сердце все-таки не разбито, если я еще в состоянии на светлые чувства.
А теперь я думаю о том, сделал ли я правильно свой выбор, уехав и не узнав, в чем причина такого поведения моего мальчика. Я думаю, что да.
Ведь мне могло быть в несколько раз хуже, узнай я, что творится в голове любимого.
- Черт!
Немного сбавляю скорость, чуть было не врезавшись в зад чьей-то машины. Надо быть аккуратнее, жить я еще на удивление хочу.
Шарю одной рукой по карманам, ища мобильный телефон. Ведь не могу я приехать без предупреждения, да и, наверное, все спят, хотя рано еще, всего-то двенадцатый час. Таким способом я хоть некоторое время не буду поглощен своими мыслями.
Нажимаю на кнопку быстрого набора и подставляю трубку к уху, слыша длинные гудки, а потом и долгожданный ответ.
- Да, мам, я... Тише, подожди... Все нормально... Ага, кушаю хорошо... Но наша кухарка лучше всех готовит... Да вот, как бы к вам еду... Не знаю, по-моему, не слишком поздно... Ну, я понимаю, что Катрин уже спит... Ох, мам, – тяжело вздыхаю, выслушивая радостный щебет родительницы, мне бы так. – Скажи охране, чтобы мне ворота открыли, я на вашей машине еду.… Ну, вот, вернуть все-таки решил... Да ничего не произошло... Все, люблю тебя, скоро буду, – сбрасываю звонок, зная, что мама может еще много чего мне наговорить, но все без дела, да и за дорогой нужно внимательнее следить.
Сворачиваю на более пустынную улицу, прощаясь с вереницей машин. Смотрю по сторонам, замечая, как по бокам от дороги растут особняки, свой бы не пропустить.
Наблюдаю, как в окнах гаснет свет, точно, как и моя надежда. Теперь ничто не имеет для меня смысла. Если раньше я делал все, чтобы завоевать Билла, то теперь мне не нужна ничья любовь, я навсегда принадлежу моему мальчику, он поглотил меня собой, стал для меня всем. А теперь я его потерял, причем навсегда, мне будет тяжело знать, что он живет где-то и счастлив со своей девушкой. Представляю, как они по вечерам будут посмеиваться надо мной.
Если бы не Марк и этот гребаный балет, то, что происходит сейчас, никогда бы не случилось. Надо было мне отмазаться от культурного похода. Да что теперь думать-то об этом. Ничего не изменить.
Досадливо прикусываю губу и уже вижу встречающие меня ворота.
Вот я и дома…
POV Том
Четыре дня из пяти. Сам себя не узнаю. Считаю часы, минуты, секунды до отъезда Билла. Каждый бой курантов отдается болью в самом сердце. Даже сейчас, просыпаясь в своей постели, я вспоминаю, как я вставал по утрам, зная, что рядом лежит «друг».
Если бы Билл не сказал эти чертовы долгожданные слова, мне было бы не так больно, но он, видимо, преследовал какую-то цель.
Глупо все эти дни думать об одном и том же, ведь ничего не поможет. И сейчас я, как многие люди, мечтаю вернуть время вспять, не пойти на балет, не встретить того, кого я полюбил, и жить дальше, спокойно трахая хорошеньких мальчиков.
А на улице так хорошо. Тепло и солнечно, сейчас бы пойти гулять с любимым человеком, засесть в каком-нибудь кафе и болтать, болтать, болтать. Потом пойти в парк, находящийся рядом, сесть на лавочку и целоваться, пока не опухнут губы. Я бы и не заметил, как наступил вечер, и мы уже были в свете тусклых фонарей. Вместе мы бы ушли домой, и продолжили нашу ночь в постели, и это было бы только наше время.