Билл резко повернул голову в сторону вошедшего человека. Показалось, что в этот момент на его лице отразилось что-то вроде радости, но все было надежно скрыто за мученическим выражением лица, которое окончательно убило внутреннее состояние Тома. Он так и застыл в проходе, смотря на своего любимого, который умолял о чем-то глазами. Оказалось, что тяжелее этой картины ничего не может быть. Блондин пересилил себя, чтобы не опустить глаза в пол и не видеть ужасно бледного мальчишку, который неизвестно сколько лежал тут один, в ослепительной белизне палаты и наверняка думал. Так же как и Том несколько секунд назад, только ничего утешительного не приходило в голову.
Парень опустил глаза ниже на ноги, но быстро поднял их обратно, чтобы не было у Билла причин вспоминать, но было поздно. Лицо брюнета искривилось от болезненного спазма, и он отвернулся, чтобы вновь казаться довольным жизнью.
- Том. – Голос любимого мальчика был неестественно хриплым, обладатель имени даже вздрогнул от услышанного, но в который раз постарался взять себя в руки.
Глубоко вздохнув, блондин прошел в глубь палаты, прикрыв за собой дверь. Он старался не смотреть на ноги Билла, чтобы ничего не провоцировать, но какое-то чувство заставляло делать иначе.
Том придвинул стул, стоящий возле больничной кровати, ближе и сел на него, не спуская глаз с любимого, который так же смотрел на блондина, боясь даже моргнуть. Он до сих пор с трудом верил в то, что Том пришел и теперь вот так вот просто сидит напротив него.
Брюнет отчаянно кусал губы, позабыв даже о ноющей боли, приглушенной обезболивающими. Он чувствовал необычайный прилив счастья, просто смотря на…любимого. Да, именно так, на своего самого любимого мужчину.
- Ну, как ты?
Блондина начала пугать тишина и он не нашел ничего лучше, как задать самый болезненный вопрос. Но Билл не подал вида, что его это как-то задело. Он понимал, что и ему пора жертвовать. И если станет вопрос – чем, то он безоговорочно ответит – всем. Пусть это и преувеличение, но все же…
- Теперь намного лучше. – Парень через силу улыбнулся, показывая, что, действительно, с приходом Тома его состояние улучшилось.
Блондин начал оглядывать лицо своего маленького мальчишки, замечая, как он изменился за эти дни, и дредастый силился с тем, чтобы не подорваться со стула и не зацеловать Билла, заласкать его губами. Он разглядывал грязные тусклые волосы, разметанные по подушке; бледное лицо с темными кругами под глазами. И Том понимал, что даже таким он любит брюнета, но внутри поселилось недоверие, озлобленность и обида, не дающие потерять остатки гордости. Парень пытался смотреть на Билла холодно, даже с презрением, чтобы тот все понял. И брюнет видел это, но все равно отгонял непрошенные слезы, которых итак было слишком много. А теперь надо было держаться, нельзя показывать любимому мужчине свои слабости, хотя, самой сильной слабостью Том и являлся.
Том бегал глазами по палате, ища что-нибудь, что помогло бы задать какой-нибудь вопрос. В голове возникали только запретные темы для разговоров. Он тяжело вздохнул, вновь кидая взгляд на измученного мальчишку, который ловил каждый взор Тома.
- Когда я приду в следующий раз, то принесу тебе чего-нибудь вкусного и домашнего. Моя кухарка замечательно готовит. – Говорил блондин невпопад, не зная, что нужно сказать.
Он даже был почти уверен, что больше не навестит Билла, что это их последняя встреча. Слишком уж болезненно было видеть любимого, но предавшего тебя человека. Том бы и сейчас не сидел на стуле перед своим мальчиком, если бы не первичный испуг.
Брюнет несмело улыбнулся, рукой уже собравшись дотянуться до какой-нибудь части тела блондина, но быстро одернул себя, видя, как лицо любимого искривилось в еще большем презрении.
- Том... Томми... Я люблю тебя. – Тихо и боязливо сказал Билл, ведь бояться есть чего.
Прищурившись, Том вскинул злой взгляд, и, не сказав ни слова, поднялся со стула. Развернувшись, он направился на выход из палаты.
Блондин не представлял, как это существо могло сказать святые для него слова. Он негодовал, злясь. Но сдержался, помня напутствия Марка.
Брюнет начал паниковать, елозя на кровати, не имея возможности встать. Он начал кусать губы, чувствуя, как сердце учащает свои удары, ощущая, что его хозяин уходил.
- Том, не уходи. – Отчаянно прошептал Билл. Он чувствовал, как глаза наполнялись бессмысленной влагой. – Томми, прошу. – Брюнет не знал, какими силами можно удержать любимого, он понимал, что если сейчас упустит его, то больше никогда не увидит. – Если это из-за ног, то скоро я буду ходить, Том. Если хочешь, я буду танцевать для тебя так же, а может быть и лучше, чем раньше! – Взволнованный голос становился громче. Билл с силой вцепился в простыню под собой, пытаясь заглушить душевную боль. – Прошу. Ну, не уходи! – Одна слеза прочертила свой путь по фарфоровой коже щеки. Парень досадливо смахнул ее, и с ужасом увидел, как Том медленно открывает дверь. – Томми! Черт, ты можешь трахнуть меня, если тебе это необходимо! Прямо сейчас, но не уходи! Не оставляй меня одного! – Выкрикнул все, отчаянно надеясь, что блондин не уйдет.
Парень убрал ладонь с ручки двери и обернулся, со злобой смотря на еще более бледного Билла. Он несколько секунд просто глядел на него, взгляд вскоре стал едким, сочащимся еще большим презрением.
- Трахнуть, говоришь? – Как-то задумчиво произнес Том.
Он медленно-медленно отошел от двери, подходя к почти отчаявшемуся брюнету, который широко распахнутыми глазами доверчиво смотрел на возлюбленного.
- А это идея. – Карие глаза загорелись злым огоньком. – Давно мечтал тебя отыметь. – Хриплый голос проникал в самое сознание Билла, он закусил дрожащую нижнюю губу, смиренно ожидая действий Тома, который обходил постель, становясь напротив.
- Только не уходи. – Тихонько повторил юноша.
- Но тебе придется возбудить меня. Поработаешь ротиком. – Бесстрастно произнес блондин.
Сейчас настал тот момент, когда внутри собрались самые отвратительные чувства; когда хотелось отомстить за собственную гордость; за все то, что происходило, и то, чего не было.
Том забирался под свою длинную футболку, с трудом пытаясь расстегнуть ремень. Руки совершенно не слушались, а глаза были устремлены на испуганного мальчишку, не имеющего возможности пошевелиться.
Билл с небывалой силой вцепился в простыню, комкая ее. Даже боль в колене была не такой значимой и ощутимой. Он почти не понимал, что сейчас происходило, в голове была лишь цель – не дать уйти любимому мужчине любой ценой.
Пряжка ремня, наконец-то, поддалась. Звонко брякнув ею, Том начал расстегивать свои джинсы, с яростью вцепляясь в «собачку».
- Я люблю тебя… – Прошептал брюнет, прикрывая глаза, сдерживая волнение.
- Черт! – ноги парня мгновенно подкосились, и он упал на колени, утыкаясь лицом в лежащую тонкую ладонь на постели. – Что же я делаю!? – Болезненно простонал Том, будто бы приходя в себя и осознавая, какую глупость хотел сотворить.
- Не уходи! – Свободной рукой Билл вцепился в плечо блондина, с силой стискивая ткань толстовки. – Ты мне так нужен. – Голос сорвался на хриплый шепот. – Я тебя… люблю. – Произнося эти слова, внутри брюнета начало что-то с трепетом шевелиться.
Он и подумать не мог, что это предложение сможет вызвать столько неповторимых эмоций. Конечно, если оно сказано по-настоящему любимому человеку. И хочется говорить, говорить, говорить пресловутое «Я тебя люблю», пока есть возможность; пока шевелится язык; пока есть, кому сказать эти слова.
- Я знаю, что тебе кажется, будто я тебя предал, но это не так, дай мне все объяснить. – Брюнет говорил быстро, боясь не успеть. Он облизал искусанные и потрескавшиеся губы, сглатывая горький ком.
- Боже. – Парень приподнял лицо, затравленно смотря на своего мальчишку, видя неподдельный страх в его глазах, но не страх того, что он, Том, собирался надругаться над ним, почти недвижимым, а того, что, кажется, любимый человек уйдет.