Внучка с дедом присели в беседке и выключив надоедливый телевизор, начали разговор:
- Верунька, я смотрю – ты похудела, похорошела, краситься начала, что – появилось, для кого?
- спросил дедушка, он хоть и был человеком старых взглядов, но точно знал – его внучка никогда не сделает плохого выбора.
-Ну как тебе сказать, дедунь, ну есть один «кадр», - с небольшим стеснением ответила девушка, вытирая со щеки грязь.
-И что же это за «кадр» такой?
-Тебе не понравиться
-Давай, давай, лучше узнаю я от тебя чем от твоей бабушки, ты же знаешь, как она любит драматизировать и наводить панику на всё и всех!
-Знаю….он хороший человек.
-Дальше…
-Дальше….зовут Коля.
-Уже хорошо…дальше
- Хорошо работает, деньги зарабатывает, трудяга.
-Мне этого достаточно, фото есть?
Ника молча пошла в дом и немного покопавшись в вещах, нашла их с Николаем общую фотографию с празднования свадьбы Иосифа и Натали, там они стояли вместе, Николай аккуратно положил ей руку на талию, она сложила руки в замок у него на плечах. Тяжело вздохнув и прижав фотографию к груди, она направилась обратно к дедушке – Дмитрию Панкратовичу, который сидел с беседке и уже протирал полотенцем, лежащие у него всегда в кармане очки, на зрение он не жаловался, просто хотелось получше разглядеть ухажера внучки. Взяв в руки фото, он стал приглядываться и попутно задавал интересующие его вопросы
- Долго встречаетесь?
-Долго, - отвечала Ника, нервно поправляя салфетку на столе.
-О браке думали?
- Нет!, - наотрез отказалась Ника, ожидая что многочисленные укоры сейчас польются градом
-Ну ладно, поживите «во грехе» – я разрешаю, - с небольшой иронией и смехом произнёс мужчина, обняв внучку, та выдохнула с облегчением, хоть кто-то не задаёт ей лишних вопросов о браке. Затем дедушка прищурился, составив брови в одну дугу, видно было, как собрался бугорками его лоб, видимо, что-то не устраивало, - ……Грузин?, - перебив неловкую паузу, спросил старик.
-Да, а что?
-……дзе значит
- Еще тот «….дзе», - ответила Ника, сгорая от стыда и какой-то непонятной вины.
-Значит, к «корням» всё таки потянуло, - с тяжелым вздохом и снимая очки, промолвил мужчина, - ты этого не знаешь Никочка, моя прабабка была как раз из таких – «…дзе»,я уж её имя и фамилию не помню, но точно знаю – грузинка, надо посмотреть в документах, что у твоей бабки на шкафу валяются, там должно быть написано, вот тебя и тянет к «корням».
Ника еще более засмущалась, она не отрицала – её действительно тянуло к Николаю, тянуло на уровне даже клеточном, с ним она была полна счастья, спокойствия. У них были похожие характеры, горячие, вспыльчивые, вот только Ника пыталась как то умерить в себе этот несносный характер, не подобающий девушке, в то время как Николай не скрывал своего характера и легко мог выпалить какую-то обидную фразу. Ника не обижалась на него, она привыкла знала, пройдёт время, он остынет и конфликт сойдёт на нет. С ним было проще, чем с мамой, она всячески пыталась привлечь внимание Ники к новым ухажерам да, по телефону мама была милой и со всем соглашалась, но когда Ника приехала домой, мать как будь-то подменили. Каждый вечер она приглашала на чай то соседских сыновей, внучат, то бывших одноклассников Ники, как только они пересекали порог дома, Ника быстро исчезала с поля зрения. Мать с удовольствием расхваливала дочь, а ей было всё равно, она любила Николая и менять свои принципы ради того, чтоб подарить родителям такого зятя, который им будет нравиться, она была не намерена. В один из таких «сватальных вечеров», она просто собрала вещи и поехала в Москву, вечерней электричкой, в чём была, только накинув ветровку, ей было наплевать на то, как она сейчас выглядит, Ника знала – он примет её такой, какая она есть. Электричка ехала небыстро, Ника успела насладиться и прекрасными видами хвойного леса и огромными многоэтажками, люди медленно выходили на своих станциях, они не замечали «убитого состояния» Ники, она сидела в домашнем платье, усыпанном мелкими полевыми цветами, обутая лишь в шлёпанцы, девушка нервно поправляла свою тёмно-бордовую ветровку и пыталась собрать в кучу растрепанные волосы. По приезду в Москву, а это было уже на утро, её застал неожиданный ливень, который добавил её образу еще большего страха: промокшая, уставшая, продрогшая, с размазанной тушью, она открыла дверь коммуналки, прогремел гром, затряслись стёкла, в коридоре, да впрочем как и во всей коммуналке потух свет. Мирно стоящий на кухне Николай, в черной майке и серых, спортивных штанах, вдруг обернулся, он вспомнил все ужасы, которые читал, сейчас перед ним стояло что-то худое в темноте, растрепанное, страшное, но как только возобновился свет, он положа руку на грудь расхохотался так, что слышали даже в соседних квартирах. Перед глазами стояла его любимая, в достаточно замызганном виде, осмотрев её под светом лампы, он подошел ближе и тихо прошептал: «Боже, как тебя потрепала родная деревня», только закрыв дверь, Ника уткнулась ему в грудь и начала плакать, её руки были холодны, сейчас она не думала о том, что может запросто подхватить простуду, единственное что ей было нужно, услышать его слова поддержки, слышать его дыхание, как бьётся его сердце, а оно сейчас не просто билось, оно трепетало, словно птица, которая хочет вылететь из клетки. Посмотрев в его глаза, она окончательно поняла - она его и будь что будет. Она попыталась вытереть с глаз уже щиплющую тушь, но размазала еще больше. Взяв все свои силы в руки, девушка сделала большой вздох, ее грудь наполнилась воздухом, по телу прошла легкая дрожь. Раньше, она возможно бы засомневалась, но сейчас – нет. Общение людей тет-а-тет должно происходить лишь за закрытой дверью, это сугубо личное, оно не касается посторонних. И что же происходило за их «закрытой дверью», не трудно догадаться, в те моменты, когда страсть блистала во всей своей красе, обнажая тела и души, она раскрывала те порывы, о которых не догадывался никто. Они не помнили себя, от счастья ли, или от накативших в этот момент эмоций, что вылились бурей, подобно той, что бушевала за окном. Они понимали, даже если они совершат ошибку, вина будет делиться на двоих, да и была ли это ошибка, скорее это было желание, желание двух влюбленных наконец пересечь всё границы, которые они себе ставили и за которые так боялись зайти. Гроза закончилась, наступило тихое утро, за окном, шурша своими листьями, шумела рябина, было слышно вдалеке тихое пение синицы, легкий луч пробился сквозь бежевые, плотные шторы, которые были задернуты буквально перед ненавистной грозой. Луч был словно живой, он полз в начале по подоконнику, огибая горшки с цветами, добрался до кровати, осветив лицо мило спящего Николая, при попадании солнца, он рефлекторно прикрыл глаза рукой. Но, вспомнив события вчерашнего вечера, парень открыл глаза и улыбнувшись, прижал Нику к себе, она тихо сопела. Всё было спокойно, всё было так, как должно было быть, рано или поздно – это случилось бы.