- Только не красный, - прошептала еле слышным голосом, Ламара Николаевна, и отвернула свой взор куда-то в бок, обратя всё внимание на недалеко стоящий газетный киоск.
- А почему не красный?, - недоумевая такой реакции спросила Ника, когда они прошли злополучную дамочку.
-Ну, если коротко, я думаю Ника тебе уже рассказывал, все наши родственники так или иначе были диссидентами, так что – не любовь к красному цвету – это семейное.
- Так и не скажешь, Ника такой, ну пионер, а вы - диссидентка.
- Да, Вероника, вот такой парадокс - диссидентка, родила коммуниста.
Смех этой дружной парочки разошелся по всему парку, спугнув мирно трапезничающую стаю синичек, они словно маленькая шайка, попрятались на верхушки деревьев.
Прогулка продолжилась до самой Фрунзенской набережной, где их встретили резкие потоки ветра, пришлось свернуть во дворы и наслаждаться обеденной тишиной, которую изредка прерывал то гул машин, то собачий лай, они продолжили обычную беседу . При первой встрече у них общение мягко скажем не заладилось, но чем больше Ламара Николаевна узнавала девушку своего отпрыска, тем больше она понимала парадоксы этой жизни, сын всегда выбирает девушку - похожую на его мать. В Веронике было и Ламарино упорство, и юмор с некой долей иронии, но самое главное – она любила Николая всем сердцем и готова была ради него на всё
========== Часть 10 “Пять за смекалку” ==========
Недавний разговор с Ламарой Николаевной, погрузил Веронику в детство и что-то сжалось и сжимало в груди по вечерам, когда она сидела в комнате своего общежития ,и томно вздыхая смотрела в окно. Тихий, весенний вечер, понемногу ступал в свои права, вот на небе уже засияла первая звездочка и из-за небольшой тучи выплыл лимонно-желтый диск, чем-то напоминающий золотую монету. Слышно было, как ветер скользил по крышам, то и дело подымая в воздух небольшие песчинки пыли. Сегодня в комнате было тихо, Наташа то и дело оставалась ночевать у Иосифа, Ксю пропадала за проектами в одной из библиотек. В комнате тускло горела лампа, которая расположилась на письменном столе ближе к окну, Ника задернула шторы и откинулась на подушку, после долгого рабочего дня, она наконец-то сняла эту ненавистную ей парадную одежду – белую блузку с кремовыми пуговицами и черная юбка, которую в особо холодную погоду заменяли тёплые джинсы. Но сейчас девушка была в спортивных серых штанах и легкой белой майке, благо отопление в общежитии было довольно хорошее, что позволяло ходить без растянутых надоедающих кофт, волосы были распущенны, в будни они собирались в довольно строгую гульку или высокий хвост. Единственное, что она не успела сделать – это стереть макияж, нюдовая помада с оттенком бежевого и легким коричневым контуром, делала её губы больше и выразительнее, черный карандаш и довольно обильно наложенная на ресницы тушь, добавляли её глазам пронзительности, в этот раз она обошлась без румян и ярких теней, которые могла себе позволить накрасить хоть раз в неделю, но чаще, после работы и учебы, когда они с друзьями заседали в кафе или просто в парке.
Её спокойный отдых, нарушил звук откуда-то из-за дверей послышались торопящиеся шаги, но вдруг они затихли, за дверью виднелась чья-то, довольно массивная тень. Немного приоткрыв глаза, Ника встала с кровати, неожиданно её охватил страх, как будь-то в старых фильмов ужасов: и вот, таинственный незнакомец заходит в дверь и куча кровищи. Прокрутив сюжет фильма у себя в голове, девушка невольно скривилась, уже держа ручку на двери, она тихо и вяло спросила
- Кто там?
- Доставка цветов! – прозвучало за дверью, этот голос был ей знакомым, но каким-то осипшим.
Не торопясь, она открыла дверь, перед ней стоял Николай: в черных брюках, белой рубашке и легкой куртке, пуговицы на рубашке были немного расстегнуты, что придавало молодому человеку необычайного шарма, на груди виднелся серебряный крестик, он всегда был с ним, даже на выступлениях. Николай вырос в довольно религиозной семье, каждое воскресенье они с мамой и няней ходили в церковь, где маленький мальчик впитывал, словно губка молитвы и верования. В руках у молодого человека были такие солнечные и милые нарциссы, завернутые в красивую и блестящую бумагу, которая то и дело переливалась из-за света коридорных ламп
- Молодой человек, и как вы умудрились пройти через вечного сторожа нашей обители?, - с небольшой иронией спросила Ника, принимая букет и пуская человека внутрь комнаты
- Я всё преодолею, только бы быть рядом с тобой, - сказал парень и немного приобнял Нику
Вдыхая аромат цветов, девушка невольно вспоминала, как бегала по просторным полям и огородам у своей бабушки, вокруг огорода в разгар лета росло много полевых цветов, ромашки располагались дружными кустами, синхронно двигаясь на ветру, голубоглазые васильки, словно пара братьев, росли у старых кустов благоухающего шиповника. Весело шуршали на поле колоски, цвёл медоносный фиолетовый клевер у реки. Оторвавшись от воспоминаний детства, она положила букет на стол и поцеловала любимого в губы. По щекам резко побежала легкая дрожь, сердце то и дело выстукивало больше ста ударов в минуту, его руки невольно обвили её талию. В голове Ники пробежала мысль: «Чёрт, как же хорошо, что девочки сегодня задерживаться». Спустя несколько минут, куртка его лежала уже на полу, девушка осторожно расстёгивала пуговицы на его рубашке, пока он осыпал её поцелуями. Но тут послышался стук в дверь и хриплый голос старухи вахтерши
- Так, голубки я вас только на пять минут пустила, молодой человек!
Кричала она, стуча в дверь . Эта старуха казалось, доведет любого, кто так или иначе попадётся ей на глаза. Ходя по коридорам общежития – она словно надзиратель, не упускала никого из виду, её полные руки могли выставить за порог любого коренастого парня. Подняв шум, вахтерша стала нащупывать в кармане своей кофты заветную связку ключей и найдя этот несносный ключ под номером двадцать четыре, открыла дверь в два счета. Комната озарилась желтоватым коридорным светом, в этой суматохе, Ника оттолкнула парня на кровать и взяв в руки иголку, что как раз находилась на столе, стала делать вид что упорно пытается пришить пуговицу, водя иголкой в воздухе и вытягивая невидимую нить . Консьержка с изумленным взглядом и привыкшая к таким вот ситуациям похихикала и сказала
- Давыдова, пять за смекалку, таких в нашем общежитии еще не было, бывало холодным утюгом рубашки гладили, это да, но чтоб воздухом шить рубашку – это что-то новенькое. От смущения Ника приложила руку ко лбу и не знала куда спрятаться. Да, зрению Анастасии Федоровны могли позавидовать многие, в свои семьдесят, она видела прекрасно, хоть и одевала для вида очки, чтоб казаться внушительнее и строже. Махнув рукой на тихо мирно лежащего под одеялом Николая, она развернулась и уже собиралась уходить но напоследок сказала
- Это уже второй прокол, еще один и будешь искать новое место жительства
Выйдя из комнаты, довольно полная женщина еще долго и медленно шла по коридору, приговаривая : «…ну Давыдова, ну артистка». Как только от вахтерши не осталось и следа, по комнате разнеся раскатами смех, Николай смущенно вылез из под одеяла. Девушка смогла разглядеть его как следует, так как свет лампы падал именно на него, в рубашке он ей не казался таким худым как сейчас, тонкая талия, которую безусловно хотела и добивалась каждая девушка - он имел от природы, широкие плечи, сильные руки, на которых виднелась почти каждая жилка, он как будь-то был создан для балета, слеплен из глины великими скульпторами древнего Рима, присев на кровати, Николай притянул девушку к себе, посмотрев вплотную в его глаза, она поняла – в них видны звезды, бескрайний мир, где он нашел место для неё, простой девушки из провинции. Сейчас он напоминал ей Демона Врубеля, такой же сидящий и задумчивый с грузом усталости на плечах. Ему нужно было просто быть рядом, чтоб её сердце замирало. Всё в ней сводило его с ума: глаза, волосы, улыбка, он часто играл любовь на сцене и уже знал чем всё закончиться, но здесь есть возможность написать собственный сценарий , и закончиться ли этот спектакль хэппи-эндом зависело только от них.
- Мадмуазель, вы рубашку дошили, могу забрать?, - спросил молодой человек, в его устах слышались нотки иронии
- Ой, мистер, не поверите, столько сил потратила, ужас
Она протянула ему рубашку и принялась ставить брошенные на стол цветы, вазой прекрасно служила обрезанная бутылка из под минеральной воды, что укромно стояла на шкафу
-Да, меня то не обманешь, я знаю что из нас двоих - шить умею только я
Сказал парень одевая рубашку, он обратил внимание на лежавшие в столе несколько катушек нитей, что уже давно припали пылью.