Франческо спросил Гасси.
— Куда ты положил конверт с адресом с'Уильяма?
Это успокоило Анну.
— Ну, конечно. Я и забыла, что у нас есть его адрес. Мы сейчас же пойдем и все ему расскажем. Он поймет и поможет нам.
Гасси показал на шкаф.
— В таком доме даже нижняя полка, которой никто не пользуется, накрыта бумагой, — он открыл дверцу шкафа, чтобы все могли сами убедиться в правильности его слов. Каждая полка была покрыта бледно-зеленой моющейся бумагой с нарисованными листочками. — Там, внизу, в глубине, — указал он на нижнюю полку, — лежит конверт с'Уильяма. Тетя никогда сюда не заглянет.
— Хорошо, — сказал Франческо. Потом он снова повернулся к Анне. — Мы далеко от Лондона, где живет с'Уильям, а он сегодня уезжает на Аляску. Если бы он оставался в Лондоне, я бы даже пешком до него добрался и попросил продать нашу картину.
Анна была истинной дочерью своего отца. В ее голосе слышалось отчаяние.
— Мне нужно учиться, — сказала она, — и у лучшего учителя. Если мы не можем продать картину, нужно продать что-нибудь из этого дома.
Неожиданно Франческо ощутил себя старшим.
— Нет, — твердо сказал он. — Мы этого никогда не сделаем. Помните, Ольга говорила, что красть нехорошо.
— Я помню, — согласился Гасси. — Эту заповедь мы должны были выучить. Там говорилось так: «Не укради!», и Ольга говорила, что поступок Кристофера не был настоящей кражей — ведь он взял вещи у своего отца.
— А мы возьмем у нашего дяди, — заявила Анна.
— Нет, — сказал Франческо. — Ты будешь учиться танцам, но воровать никто не станет.
Гасси ударил себя кулаком в грудь.
— Франческо и я — мы заработаем деньги. Ты думаешь, как в Англии мальчики зарабатывают деньги?
Целая вереница способов заработка пронеслась у них в головах. Нагружать ослов дровами, переводить верблюда из одного места в другое, поработать носильщиком, сбегать с поручением; существовало огромное количество возможностей, особенно в городах, заработать мелочь, а много мелочи — это уже деньги.
— Сначала, — сказал Франческо, — мы должны найти лучшую танцевальную школу.
— Как мы узнаем? — спросил Гасси. — Дядя, конечно, не знает, да и тетя тоже. Может, нам подскажет священник? Франческо засомневался.
— Не знаю, но попробовать стоит. А пока мы пробуем, ты, Анна, должна постоянно тренироваться. Анна кивнула.
— Я и в Стамбуле тренировалась, держась за спинку кровати. Но я не могу заниматься много. Неправильные упражнения могут навредить. И у меня нет балетной обуви. Трудно держаться ровно в одних носках.
Нет туфелек! Мальчики об этом не подумали. У Анны раньше были мягкие розовые туфельки с ленточками. Жардек заказал их в магазине в Италии. Они пропали вместе со всеми остальными вещами.
— Я считаю — первое, что нужно купить, — это туфли, —сказал Гасси. — Потом мы узнаем, где Анна может учиться.
Тетя Мейбл в то же утро повела детей по магазинам, чтобы они имели представление о Фитоне. Для детей, которые нигде, кроме Ближнего Востока, не бывали, это было настоящим приключением. Здесь все было совершенно по-другому. Фитон, бывший когда-то небольшой деревней, теперь превращался в так называемый «новый город». Казалось, что у каждого прохожего коляска с маленьким толстеньким розовым или беленьким ребенком. Немало было и детей постарше, хорошо одетых, которые бегали туда-сюда с хозяйственными сумками. Супермаркет просто поразил детей.
— Эти англичане, наверно, очень честные, — шепнула Анна Франческо. — Посмотри, все так открыто лежит, что можно что угодно украсть.
— Я думаю, они еще и богатые, — сказал Франческо. —Попрошаек совсем не видно.
Тете Мейбл нужно было пойти домой и приготовить ленч, но она чувствовала — для того, чтобы в доме был мир, нужно ограничить встречи Сесила и детей. К счастью, он много времени проводил вне дома, на служебных заседаниях или организовывая разные мероприятия, но как раз сегодня утром он был дома. Мейбл открыла кошелек и достала две десятипенсовые монеты. Она понятия не имела, как будет объяснять Сесилу, куда делись две десятипенсовые монеты, потому что он ежедневно проверял все чеки и пересчитывал деньги, но подумала, что как-нибудь выкрутится.
— Вам надо вернуться домой в 12.30, чтобы успеть помыть руки перед ленчем, который будет ровно в час. Это — и она дала Франческо две десятипенсовые монеты — вам всем на мороженое.
Когда тетя Мейбл скрылась из виду, дети стали рассматривать монеты, поскольку они впервые видели английские деньги. Анна радостно захлопала в ладоши.
— Может быть, тетя каждый день будет давать нам деньги на мороженое. Тогда скоро у меня будут туфельки.
— Это для начала, — сказал Франческо. — Но на уроки танцев нам понадобится много больше денег.
Гасси снова ударил себя кулаком в грудь.
— Я придумал способ.
— Какой? — спросили Франческо и Анна.
— Там, выше по дороге, есть маленький рынок, где продают с лотков всякие вещи.
— Но нам нечего продать, — напомнил ему Франческо.
— Нет, есть, — ответил Гасси. — С'Уильям купил нам по два комплекта одежды. Нам нужно только по одному. Мы можем завернуться в одеяло, пока наша одежда стирается.
Анна поняла его мысль.
— А еще у нас есть чемоданы. Наши новые красивые чемоданы! За них должны хорошо заплатить.
— Никто, даже дядя Сесил, не может запретить нам продавать свои вещи. Теперь осталось только выяснить, как нам одолжить небольшой лоток, — сказал Гасси.
Глава 8
УОЛЛИ
Дети пошли на маленький рынок. Они были настоящими знатоками рынков, и этот им очень не понравился.
— Никаких горячих закусок, — проворчал Гасси. — На рынке должна быть горячая еда, ее запах привлекает людей.
— Но тут продают одежду, — сказал Франческо, кивнув на лоток, весь увешанный одеждой на вешалках.
Они подошли к лотку, и Анна указала пальцем на куртку.
— Но не такую хорошую, как та, что нам купил с'Уильям.
— Что вы хотите? — прозвучал вопрос.
Дети осмотрелись, но никого не увидели. И вдруг из-за лотка вышел мальчик с ярко-рыжими волосами, на вид ровесник Франческо:
— Это лоток мамы, а я смотрю за ним.
Гасси мальчик понравился.
— Мы ничего не покупаем, мы хотели узнать, как можно получить небольшой лоток, — сказал он.
Мальчик уставился на Гасси.
— Ты странно говоришь. Вы — иностранцы?
— Нет, — ответил Франческо, — мы — англичане, но мы здесь до вчерашнего дня не жили.
— А где же вы тогда жили? — спросил мальчик.
— Последнее время в Турции, но я родился в Иране, — объяснил Франческо.
— А я родился в Индии, — сказал Гасси.
Все это напомнило им о том, что они так хотели забыть. Голос Анны сорвался на шепот, а глаза наполнились слезами.
— Я была единственной, кто не родился в доме на колесах.
Мальчик был в недоумении. Если ребята жили в доме на колесах, то это, должно быть, цыгане, но они не похожи на цыган.
— Как вас зовут? Меня — Уолли, ну, то есть на самом деле Уолтер, но все зовут меня Уолли.
Франческо представил всех по очереди.
— Я — Франческо, это Гасси, а это Анна.
— И где вы теперь живете?
— На улице Кресент, — сказал Гасси. — Дом называется Данроамин, и нам нужен лоток, чтобы продать кое-какие вещи.
— И три чемодана, — напомнила Анна.
— Хорошие вещи: синее платье Анны и наши фланелевые шорты и две рубашки, — объяснил Франческо.
Уолли казалось, что эти ребята беспомощны, как младенцы. Он знал улицу Кресент. Там были хорошие дома. Не такие, чтобы люди, живущие в них, одалживали лоток для продажи одежды.
— Так, — сказал он тоном, каким обращаются к маленьким детям, — мама скоро вернется, а она не любит, когда тут люди толпятся, если они ничего не покупают. Постойте пока в стороне, может, я что-нибудь придумаю.