Достигнув места кремации, носильщики трижды обносят башню вокруг него, а в это время из клеток выпускаются птицы, которые скоро вознесут на небеса освобожденные с помощью огня души. Едва бамбуковый помост с башней поставлен на землю, молодые люди с громким криком взбегают по бамбуковой лестнице наверх, чтобы спустить тело покойника вниз и уложить его в стоящий рядом саркофаг.
Заранее подготовленные дрова подтаскивают к саркофагам, жрец еще раз окропляет их тиртхой. Затем с помощью факела поджигается костер, и человеческое тело или то, что осталось от него за годы после погребения, растворяется в дыму и исчезает вместе с саркофагом-животным, его последним земным пристанищем. Треск горящего в огне бамбука напоминает порой разрывы снарядов, что придает акту кремации особое магическое звучание.
Огонь перекидывается на высокую башню. Башня занимается и пылает, как гигантский факел, а затем с треском разваливается. Однако души умерших, согласно балийской вере, поднимаются к листьям громадных баньянов, окружающих место кремации, и принимают позу лотоса, в которой отправляются в путь на небеса, в райские поля.
Хотя процедура кремации проходила без особой суеты, она оставила впечатление шумного и радостного события. Все члены семей других покойников были счастливы, что наконец настал день, который освободил души давно умерших родственников от бренных останков, а их самих — от необходимости экономить, зачастую испытывая большие лишения, чтобы собрать средства для этого дня.
Тем временем на земле среди обуглившихся обломков саркофагов осталось не так уж много от покойников. Родственники собирают останки, заворачивают их в белую материю и спокойной процессией относят к морю, где предают пепел волнам. Звучит еще одна молитва, самые молодые купаются в пенящейся воде, и вот последний акт похорон совершен.
Первое звено в длинной цепи дальнейших очищений начинается двенадцатью днями позже «муркуром», первым освящением души, за ним следуют другие — через сорок два дня, затем спустя годы, и так до бесконечности, потому что жизнь — это круговорот, у которого нет ни начала, ни конца, а есть лишь промежуточные остановки, часть из которых находится на земле.
БАЛИГИА — ПРАЗДНИК ЗОЛОТЫХ БАШЕН
Очищение душ
После того как тело умершего или то, что остается от него через несколько лет после погребения, сжигают, а пепел предают воде реки или моря, балиец еще долго заботится о покойнике. Правда, все, что он делает, относится уже не к бренным останкам, поскольку после захоронения, сожжения и затопления пепла они полностью растворяются в безбрежном мировом пространстве. Речь идет о душе и ее месте в небесах балийского космоса.
Так называемые праздники душ обычно устраиваются не для одного и даже не для группы одновременно сожженных, но не имевших отношения друг к другу людей, они организуются для семьи или рода. На этом празднике, как и на всех других балийских семейных праздниках, количество участников и масштаб торжеств определяются общественным и прежде всего экономическим положением семьи. Простой человек отмечает этот праздник скромно в семье или в деревенской общине, однако отказаться от него не может ни один верующий балиец, и от того, проведен ли он в соответствии с установленным порядком, зависят очищение душ, погрязших в земной скверне, и тем самым их вознесение на небеса индуистского рая.
Вершиной этих празднеств душ служит праздник Балигиа, или Малигиа, — большое собрание предков семьи и последняя из всех балийских церемоний очищения душ. Этот праздник устраивается исключительно княжескими семьями Бали. Они организуют его лишь спустя десятилетия после похорон, ибо Балигиа стоит целого небольшого состояния. Для некоторых княжеских семей, лишившихся в 1949 году власти, а частично и собственности, устройство его повлекло за собой разорение.
После тридцатых годов праздники Балигиа устраивались лишь дважды: в 1971 году князем Убуда в честь ста пятидесяти душ его предков и в 1978-м — сыновьями последнего раджи Карангасема для отца и предков.
Князь Убуда мог позволить себе такой праздник, поскольку, когда на Бали хлынул поток туристов, он превратил часть своего дворца в гостиницу под девизом: «За пять долларов в день вы можете стать гостем правителя Убуда». Когда князь планировал проведение этого дорогостоящего праздника, он, вероятно, уже чувствовал приближение своего конца и, будучи верен традициям, корни которых уходят в глубину балийской веры, хотел подчеркнуть необходимость соблюдения установленного порядка независимо от изменения политических и экономических условий. Он умер в июле 1978 года, и, согласно традиции, до кремации, состоявшейся 31 января 1979 года, его тело находилось во дворце. Это был последний правитель Бали.
Потомки умершего в 1967 году последнего раджи Карангасема (на Восточном Бали) решили устроить праздник Балигиа для своих предков, к которым они относили и бывших правителей Западного Ломбока. Центральным моментом праздника должна была стать встреча с душой умершего князя Анак Агунг Агунг Багус Джелантик Карангасема, который в августе 1937 года сам устраивал последний праздник Балигиа в своем доме.
Тогда праздник, по расходам предусмотренный на шесть дней, закончился досрочно, через два дня, и конец его изрядно напугал присутствовавших. Американская танцовщица Кэтрин Е. Мерсон, принимавшая участие в празднике как гостья князя, рассказывает, что ночью 5 августа 1937 года она проснулась от боя барабанов, возвещавших тревогу, и увидела бежавшего священнослужителя. Мужчины пригнали пожарную машину, но второпях забыли насос. Когда Мерсон добралась до праздничной площади, на которой возник пожар и теперь быстро распространялся, сам князь был уже здесь и отдавал приказы. Чудом удалось преградить путь огню, который едва не перекинулся на легковоспламеняющиеся бамбуковые, обернутые золотой фольгой башни, предназначенные для большой заключительной процессии.
Теперь, спустя более сорока лет, сыновья последнего князя решили устроить для отца, одного из значительнейших князей Бали позднего периода, тот же праздник Балигиа — праздник последнего большого очищения.
Правда, вначале не было ясности относительно финансирования праздника, который должен был стоить минимум 30 миллионов рупий. В конце концов глава княжеской семьи — сегодняшний мэр Амлапуры, административной столицы провинции Карангасем, продал правительству гектар земли для сооружения давно запланированного футбольного поля. Эту сделку многие осудили. Скандал дошел до центрального правительства в Джакарте, однако, когда стала известна причина продажи земли, злые языки на Бали притихли, поскольку Балигиа в сознании балийца — это настолько святой и возвышенный праздник, что хороши все средства для его проведения. И он состоялся.
Наиболее благоприятным временем для богов и духов предков оказалось, в соответствии с календарем, начало сентября 1978 года. Однако точный день жрецы не называли до последнего момента. И наконец бюро путешествий расположенного довольно далеко от туристского центра Кута объявило, что в пятницу, 1 сентября состоится автобусная экскурсия в Карангасем на «праздник очищения». Однако поездку пришлось срочно отменить, поскольку именно эту пятницу жрецы объявили днем отдыха между праздниками Новый срок туристской поездки на этот праздник так и не был назван.