Лишь немногие из посторонних присутствовали на трехдневных торжествах Балигиа, да и то не более двух часов, поскольку гостиниц в Амлапуре пока нет, хотя это довольно большой город, столица округа. Единственный же постоялый двор представляет собой лишь несколько помещений без каких-либо удобств.
Ранний телефонный звонок утром 31 августа принес нам неопределенную информацию, что, по непроверенным сведениям, главная церемония праздника должна начаться уже сегодня. Несмотря на сомнения, мы изменили нашу дневную программу и срочно отправились в Амлапуру. По дороге мы отказывались от остановок, хотя чудесный балийский пейзаж то и дело звал задержаться. У нас была лишь одна цель, и даже попавшаяся нам на пути длинная процессия с высокой башней, свидетельствующая о предстоящей кремации брахмана, само по себе редкое зрелище, не могла нас остановить.
Встреча с предками
В обычно тихой Амлапуре собралось много народа. То, что сегодняшний день особенный, можно было видеть по сияющим глазам балийцев, торопившихся к дворцу, высокую башню которого видно уже издалека.
Амлапура утопала в лучах солнца, что само по себе было удивительно. Дело в том, что на реке Сапуре всю ночь шел дождь, который, как и следовало ожидать, не прекратился и утром. До самой границы провинции Карангасем нас сопровождали низкие облака и ливни. Затем тучи неожиданно рассеялись, и засияло солнце. Сопровождавший нас балиец сказал:
— Не может быть такого, чтобы во время Балигиа шел дождь, жрецы несколько дней подряд умоляют бога погоды разогнать тучи. Как бог может не. уважить их просьбу? Ведь он сам приглашен на этот редкий праздник.
Позднее, в разговоре с одним из принцев Карангасема, у которого мы в перерыве между церемониями оказались в гостях, я услышал то же самое.
Прекрасная погода во время Балигиа — не случайность, это вклад богов в праздник.
Это говорил обучавшийся в европейских университетах принц дома Карангасемов 3 сентября 1978 года непосредственно перед большой заключительной процессией всех членов княжеской семьи на побережье Уджунга, находящегося в четырех километрах от Амлапуры.
Между нашим прибытием в Амлапуру и этой процессией мы несколько дней наслаждались захватывающим зрелищем. Даже не верилось, что может происходить сегодня такое. Я попытаюсь описать этот один из удивительнейших религиозных феноменов, сохранившихся на земле до настоящего времени, основной чертой которого стали умеренность и рассудочность.
Едва мы прибыли в Амлапуру, как увидели шедшую из долины процессию девушек, одетых в белые и светло-желтые одежды, в сопровождении монотонной музыки, напоминающей приглушенный перезвон колоколов. Под зонтиками платинового цвета, которые можно увидеть лишь на особо торжественных церемониях, девушки несли на голове закутанные в белую ткань символы душ — обычно вырезанные из сандалового дерева маленькие фигурки или особо отобранные кусочки бамбука. Нельзя было не обратить внимание на величественную осанку девушек и полное достоинства выражение их лиц.
На великолепном фоне уходящих вверх по склонам рисовых террас и безоблачного, залитого солнцем голубого неба процессия производила впечатление шествия ангелов, медленно поднимающегося к княжескому дворцу но улице, уставленной высокими бамбуковыми жердями и украшенной гирляндами из листьев.
Две шедшие в центре девушки несли на головах блюда для жертвоприношений. На одном лежала золотая корона, на другом — маленький темно-красный бархатный пиджак — символы, которые должны были служить приглашенной на праздник душе последнего правителя Карангасема достойными ее одеждой и регалиями.
Праздник Балигиа — это подготавливающаяся в течение длительного времени и проходящая несколько пней новая встреча живых с душами умерших в княжеской семье. Души умерших, как считают балийцы, участвуют в роскошном, дорогостоящем празднике живых. Они знают, что праздник проводится в их честь, и если символы их душ, которые сейчас торжественно несут к месту проведения праздника, в последнюю ночь после святой трапезы будут сожжены, а на следующий день преданы морским волнам, то путь на самое высокое небо для них будет открыт. Ведь они подверглись полному очищению от остатков всего земного — высшее и последнее, что может быть сделано живыми для мертвых.
Как и все на Бали, эта церемония встречи с умершими и очищение их душ не является чем-то односторонним по своей идее и действию. Живые, которые в состоянии устроить для мертвых праздник Балигиа, сами благодаря этому получают определенное освящение и очищение, что должно пойти им на пользу в дальнейшей жизни и после смерти, на пути их собственной души на небеса Бали. Поэтому Балигиа — это не альтруистический праздник для мертвых, в котором поневоле участвуют живые, а праздник предполагаемого самоочищения для живых, а также повод лишний раз показать себя и подчеркнуть свое положение.
Однако вернемся к процессии девушек в белом, желтом и золотом — цветах, символизирующих чистоту. Миновав ворота дворца, они поднимаются по улице к самой высокой точке Карангасема — большой площади, на которой будет проводиться праздник. Девушки пришли от священного источника, где происходило очищение символов душ при помощи «пуспы» — двух перекрещенных кусочков бамбука, обвитых цветами.
На площадь падает отблеск от шести огромных золотых башен. Сюда в последний день праздника должны внести пепел символических душ. Молодые женщины и девушки, которые несут их под звуки гамелана, нс доходя до праздничной площади, останавливаются, чтобы расстелить у своих ног белую материю и положить на нее жертвоприношения для злых духов и демонов.
Старая жрица окропляет пришедших святой водой. Только после этого процессия может войти внутрь большого, ограниченного со всех сторон квадрата, предназначенного для праздничных дней.
Перед высокой задней стеной строения из бамбука с шестью золотыми башнями, к которым ведут наверх крутые лестницы, находятся четыре больших павильона. В одном из них (позади слева) располагается гамелан — его никто не должен видеть. В центре — павильон с жертвоприношениями душам мертвых предков; в нем же в последнюю ночь готовят еду, которую души должны взять с собой. Слева и справа от входа на площадь, где процессия останавливается на несколько мгновений, на высоких сваях стоят два самых важных, закрытых снаружи павильона. В правый вносят символы душ. После того как ритуал жертвоприношений для защиты от всех препятствующих воздействий духов и демонов закончен, молодые балийки поднимаются по крутой лестнице. Наверху жрец снимает у них с головы груз душ предков. Пять гамеланов звучат одновременно — слева перед центральной частью праздничной площади и рядом с ней. Теперь церемония достигает одной из своих высших точек.
Тем временем на расположенной справа празднично украшенной площадке, оборудованной для танцев и театра теней, собираются сотни жителей Амлапуры и деревень Карангасема — гости дома правителя. Они ждут общей трапезы. Многие из них выполняют на празднике те или иные функции. Больше тысячи мужчин, например, понесут золотые башни в Уджунг, к берегу моря.
Подходят все новые гости, среди них сотни девушек и молодых людей из южных деревень Карангасема в традиционных нарядах. На поясе у мужчин крисы; раньше каждый балиец носил с собой это оружие. У девушек нарядные головные уборы в виде высоких, переплетенных цветами корон. После трапезы, в которой участвуют три тысячи человек, роскошно одетые гости из южных деревень выстраиваются для ритуального танца — реджанга.
Реджанг, который относится, вероятно, к древнейшим танцевальным формам на Бали, предназначен для восхваления богов и предков. Традиционные красно-золотые костюмы должны напомнить о блестящих временах балийской истории. Кроме кованых золотых диадем, украшенных драгоценными камнями, юные танцовщицы надевают короны, сплетенные из сотен цветов и листьев, в которых представлено все многообразие красок балийской флоры. Вереница слаженно идущих девушек, делающих плавные движения руками, символизирует связь между вчерашним и сегодняшним днем, между умершими и живыми, которые собрались здесь, чтобы почтить своих предков.