Непосредственно за мужчиной, несущим символ душ, следует бык, которого ведут для кровавого жертвоприношения. Это одиннадцатый бык. если считать десятерых, принесенных в жертву на море, в озерах и в кратерах вулканов. На нем белая попона (цвет Шивы). Он, одиннадцатый представитель своего вида, как бы принял это магическое число. Одиннадцать быков для одиннадцати проявлений высшего божества — Сангхьянг Видхи, а также для священного триединства — Шива, Брахма, Вишну — и, наконец, для одиннадцати Рудр. Все это показывает, как глубоко укоренился в сознании балийцев высокий смысл этой процессии, внешне мало похожей на священную. За быком следует гамелан, отбивающий дикие ритмы, которые выражают заключительный аккорд этой процессии — сознание неизбежной смерти и новое рождение.
Трижды, слева направо, и каждый раз поднимаясь по покрытой белой материей лестнице к главному святилищу, процессия огибает центральную часть храма. Над важными по своему мифологическому значению животными — белой коровой и орлом — во время процессии несут священные зонты, которые должны подчеркивать разницу между безымянными созданиями и существами, связанными с богом. После третьего круга, центром которого был святая святых — алтарь в Пура Паптаран Агунге — кузнец «убивает» всех бывших в процессии животных, символически занося над ними священный меч. Это должно еще раз показать богам, что торжественно введенные в храм животные принесены в жертву в соответствии с ритуалом очищения и этих животных, и всех, участвовавших в ритуале, и сделать возможным для них новое, желанное рождение.
После этого символического умерщвления животных доставляют к месту жертвоприношения, и теперь начинается четвертая, наиболее важная в Эка Даса Рудре часть церемонии мапепада. В соответствии с богами, с которыми связаны разные виды животных, определяются места жертвоприношений внутри храма и вокруг него. Восемь небесных направлений, центр, а также зенит и надир являются установленными священным космосом Шивы местами, где должны состояться жертвоприношения Поэтому, чтобы подтвердить соответствие Эка Даса Рудре и одиннадцати богам, животных, которых будут приносить в жертву вокруг храма, делят на одиннадцать групп. Белой корове, гусю и утке отведено место с восточной стороны храма, пестрой корове — с южной, собаке — с юго-западной, быку — с западной, антилопе с северо-западной, лошади — с северо-восточной, обезьяне и орлу — с северной стороны — это все направления Вишну.
Животных, приносимых в жертву во внутренней части храма, также делят на одиннадцать групп: птицы — на северо-востоке, рептилии — на западе, рыбы — на севере. Жукам определен зенит, мухам и другим летающим насекомым — центр, змеям — надир и т. д.
Надо сказать, что форма принесения в жертву животного здесь иногда лишена ожидаемого священного достоинства. Так, двухметрового крокодила, заключенного в деревянный ящик, относят к «джанди бентар», распахнутым воротам, символизирующим место смерти и тем самым путь в новую жизнь, и. не открывая ящик, начинают исступленно тыкать острыми железными прутьями в отверстия. Приблизительно так же выглядит принесение в жертву тигра. Мы наблюдаем не укладывающееся ни в какие рамки, лишенное всякой религиозной торжественности действо по убою животных, которое полностью выпадает из общего, носящего торжественный характер праздника нового века. Здесь не чувствуется даже атавизма, дикости и первобытности, которые могли бы проявиться в сохранении и воспроизведении жертвоприношения такого числа животных. Человек у громкоговорителя отдает распоряжения, и команда палачей, которым уже безразличны таинство и культовое содержание ритуала, хладнокровно осуществляет убийство.
Вызывает сомнение, нужны ли подобные реликты в столь изменившемся окружающем мире. Тот, кто сегодня на Бали носится по улицам на мотоцикле, не испытывает тех чувств благоговения и трепета перед окружающим миром, которые испытывал его предок, живший в ритме природы и в постоянном общении с животными. Прежде жертвоприношение было продуманной и взвешенной частью всей жизни, которую сегодня нельзя воссоздать даже с помощью праздничного великолепия Эка Даса Рудры и подобных больших празднеств.
Именно принесение в жертву животных в Бесаких сделало это несоответствие, это нарушение единства мироздания, называемого Бали, таким очевидным. Если некоторые из жертвоприношений, например принесение в жертву белой коровы, орла и антилопы, проводились в полном соответствии с древним ритуалом, причем выполнявший жертвоприношение полностью осознавал, что совершает ритуальный обряд, то сцены бойни не имели ни малейшего отношения к первоначальному значению обряда. Только расчленение жертвенных животных вновь проявляет древний смысл жертвоприношения. Шкуру аккуратно снимают и раскладывают вместе с головой и ногами, как будто животному еще раз хотят придать его прижизненную форму. Балиец называет эти сложенные, повторяющие очертания животного части «винанган урип». Мясо разрезают на мелкие куски и используют для других жертвоприношений богам, связанным с мапепада. Так, перед бамбуковым храмом у основания Бесаких выставляют принесенную в жертву свинью. Над головой как бы смотрящей вниз свиньи образуют из шампуров подобие звезды. На шампуры нанизывают кусочки свиного мяса, символизирующие ушедшую жизнь.
Таур Эка Даса Рудра
28 марта 1979 года храмовая гора Бесаких стала своего рода кулисами одной из наиболее значительных церемоний — Таур Эка Даса Рудры, праздника нового века, который проводится у основания храма в сооруженном специально для этой цели бамбуковом храме, называемом «банчингах», размером пятьдесят на пятьдесят метров. Банчингах — это архитектурный образ божественной «системы одиннадцати», лежащий в основе Эка Даса Рудры. Каждый из приглашенных на праздник богов имеет в банчингахе свое место, определенное в соответствии с его небесным направлением и убранное тканями, соответствующими его цвету.
Слева от входа стоит павильон, построенный из нескольких бамбуковых свай, с крышей, сложенной из листьев. Ранним утром 28 марта в этом павильоне красочными танцами открывается пестрый альбом балийской истории. Музыка ударных и смычковых инструментов, сопровождающая танцы, не похожа на знакомое звучание балийского гамелана, а скорее напоминает китайскую оперу: голоса танцоров, пением сопровождающих свои грациозные движения, уводят вас мысленно к традиционным песнопениям Срединного царства, с которым Индонезия на протяжении столетий поддерживала культурно-экономические контакты.
В празднике Эка Даса Рудры, в его временном пристанище банчингахе, действительно нашло свое непосредственное выражение то, что исстари свойственно балийцам, — чувство объединенного творчеством сообщества, единого всегда — в беде и радости, в добре и зле. Здесь есть основания вспомнить о брахманском мифе сотворения, о Праджапати, от которого, согласно индуистской вере, берут свое начало все зачатия, рождения и возрождения, короче говоря, все формы существования на земле. Это означает, что в своей ипостаси Ваджрапати, бога огня, вместе с землей он создал воздушное пространство и ветер, вместе с ветром — небо и неразрывно связанных с добром богов неба, адитьев, которые в конечном счете создали луну, звезды и вселенную. Подобно тому как множатся в этом мифе творения адитьев, представители морального мирового порядка, носители добра, так из других соединений возникают восемь Васу, небесных богов, и одиннадцать Рудр, созданий, существующих между небом и землей.
Праздник непосредственно связан с древнеиндийскими представлениями о круговороте жизни — зачатии, рождении и перерождении. То, что относится к Рудре, бесспорно, имеет свою основу в уже давно сформировавшемся дуализме этого божества, которое, подобно более позднему Шиве, повторяет доброе и злое и способно как на благодеяния, так и на уничтожение.
Рудра является олицетворением балийского представления о жизни и сплетении всех ее обстоятельств в одну систему добрых и злых сил. Эка Даса Рудра в связи с этим может рассматриваться как праздник — объединение всех содержаний веры, мыслей, представлений и надежд народа в священном, помогающем балийцам и всему миру обряде основополагающего значения.