Приближение человека, с которым мало кому захотелось бы встретиться в таких обстоятельствах, очкарика совсем не беспокоило. Он смотрел мимо Юсуфа, по-прежнему увлечённый избиением мажора.
— Оглох, сука?
Нефор наконец-то перевёл взгляд на Юсуфа, вытащив из уха наушник. Холодный свет вагонных ламп отразился в линзах очков. Дохляк дохляком, однако от его взгляда мусульманину стало не по себе. В животе что-то шевельнулось, руки похолодели. Странное ощущение.
— Ты прав: стоило предохраняться.
— Чо?
— Я говорю, правильно думаешь: стоило натянуть резинку, когда трахал сестру… как его, Тарика? Если уж она тебе дала, то наверняка спит с кем попало. Трипак обеспечен.
Юсуф раскрыл рот, но слова перепутались и комом застряли в горле. Что он сейчас услышал? Свои же недавние мысли, озвученные незнакомцем? Что за бред?..
— Чо сказал?
— Ты слышал. Отвали.
Скуластое лицо паренька, со впалыми щеками, большим носом и высоким лбом, оставалось почти неподвижным. Никаких эмоций: ни страха, ни гнева. Зато в его глазах читалось нечто, и хотя Юсуф не мог описать ощущения в деталях, одно сказал бы уверенно. Это было нечто пугающее.
Юсуф потянулся к карману: оружие в руке всегда возвращало самообладание. Но до ножа он так и не дотянулся.
Показалось, будто за окнами вагона наступила полярная ночь, зато внутри стало очень жарко — тотчас на лбу выступил пот. Воздух вокруг неформала зарябил, как над раскалённым асфальтом. Юсуфу захотелось отвернуться от глаз незнакомца, но он не смог этого сделать. Накатила какая-то ужасная, необъяснимая и невыразимая тоска: мусульманин ощутил страшную боль, только то была боль не физическая, а душевная. Руки затряслись, голова затрещала, живот дико скрутило — пришлось напрячься, чтобы не обделаться. Грудь будто ремнями стянули: не вздохнуть.
Это был какой-то кошмар. Юсуфу казалось, что пространство вокруг еврея, в которое он вторгся — нечто абсолютно противное человеческой натуре. Это мёртвая земля, едва ли не сам Джаханнам, геенна огненная. Место безо всякой надежды. А ещё — будто воздух кишит спорами смертельной болезни, или пронизан радиацией, или стремительно убивает иным путём. Гиблое место.
— Юсуф! Юсуф!
Его звал Тарик или Имран? Непонятно. Юсуф отступил, ноги подкосились: мусульманин плюхнулся на сиденье. Он и думать забыл о ноже, как и вообще о чём-либо, кроме острого желания убраться подальше. Только никаких сил на это не было.
Поезд остановился. Юсуф посмотрел в окно, но почти ничего не разглядел — смутные очертания станции тонули во мраке. Поле зрения сузилось: он словно смотрел наружу из глубины тоннеля.
Неформал поднялся, без спешки водрузил на плечо рюкзак-торбу, застегнул косуху. Ему больше не было дела ни до кого в вагоне. И лишь когда двери захлопнулись, а неказистая фигура еврея скрылась в ночи, Юсуфу стало чуть-чуть получше.
Глава 2
Ави смотрел вслед поезду, с грохотом уносящемуся прочь. Свет его окон отдалился, и на перроне осталась почти сплошная темнота — из всех фонарей горело лишь два или три. Это не помпезные станции в центре Црвениграда, похожие на дворцы… Те-то не хуже московских, насколько Ави мог судить по фотографиям.
Он думал о случившемся. Привычный конфликт разума с совестью.
Ави понимал, что мог вмешаться. Он легко разобрался бы с теми муслимами. Ну ладно, пускай не «легко» — попозже пришлось бы хреново, но в итоге всё равно накатывало. Так что разницы нет. Сердце неистово билось, грудь наполнил жар. Юноша знал, что это ненадолго — скоро его бросит в холодный пот. Силы выходили из-под контроля, когда он злился.
А в вагоне он злился. Из-за того, что увидел, но ещё больше — сам на себя.
Ави нащупал кнопку плеера, прокручивавшего любимый mp3-диск: голос Джима Моррисона сменился риффом Джимми Пейджа. А в голове тем временем крутились воображаемые картины всего, что не было сделано.
Однако если скверная жизнь чему-то и научила Ави за неполных девятнадцать лет, то лишь двум вещами: не вмешивайся и не высовывайся.
— Это не твоё дело. Забей. Успокойся. Ох, бля…
Он вспоминал парочку из вагона и надеялся, что ощутит какое-то сочувствие. Но нет. Чем та дура отличается от Златы, холодной бессовестной суки с факультета? Для неё Ави сделал многое, а чего получил в ответ? Юноша не рассчитывал, конечно, что Злата переспит с ним из благодарности — хотя и мечтал об этом, чего греха таить. Ещё как мечтал…