Мехмед быстро присел и вывалился наружу. За стенами башни разливались густые винные сумерки, но после чернильной темноты коридора Влад видел в них довольно неплохо. Принц клубком скатился по крутому склону холма и исчез в цветущем кустарнике. Выждав немного, Влад выскользнул из коридора и плотно прикрыл за собой дверь. Она была так искусно раскрашена под грубую каменную кладку, что совершенно невозможно заметить её снаружи.
В этом месте фундамент, на котором стояла башня, выступал над поросшим высокой травой откосом. Удобнее пути для бегства не придумать — скорее всего, потайная дверь для этой цели и служила.
Влад змеей юркнул в траву, оказавшуюся влажной от вечерней росы. Лег на спину и заскользил вниз, отталкиваясь ногами и руками. Башня вырастала у него над головой, как встающий из гроба исполин.
— Быстрее! — Мехмед, ожидавший его в зарослях, пританцовывал от нетерпения. — Надо добраться до стены, пока старик не натравил на нас…
Он запнулся, будто проглотив последнее слово. Влад не стал приставать с расспросами — не до того было, — но окончательно уверился в том, что принц увидел нечто по-настоящему страшное.
В сгустившихся сумерках сады казались волшебным, окутанным голубоватым туманом лесом. Мехмед лавировал среди деревьев, высоко поднимая ноги — у Влада мелькнула мысль, что он боится попасть в капкан, — и ловко отмахиваясь от хлеставших по лицу веток. Погони за ними не было — во всяком случае, никто не ломился сквозь заросли у них за спиной, — но княжича не оставляло гнетущее чувство, как будто откуда-то сверху за ними внимательно следит чей-то недобрый взгляд. Стена выросла перед беглецами неожиданно — так, что бежавший впереди принц едва не расшиб себе лоб.
— Проклятье, — сказал он, оборачиваясь к Владу и переводя дыхание. — У нас нет веревки!
Влад прикусил губу. Его кушак по-прежнему висел где-то на стене — но поди найди его в темноте. К тому же по саду уже наверняка рыскали стражники.
Он огляделся и облегченно вздохнул.
— Смотри, как близко стоят деревья! Мы переберемся на стену по вот этой толстой ветке!
Соображал Мехмед быстро. Он с ловкостью кошки вскарабкался на яблоню и пополз в сторону стены.
— Дракул! — донесся сверху его сдавленный шепот. — Факелы! Совсем рядом!
Влада словно оса ужалила. Он подпрыгнул, вцепился в ветку так, что ногти вонзились глубоко в кору, и полез наверх, больно обдирая кожу о шершавый ствол. Мехмед сидел на гребне стены и ухмылялся.
— Ну и где же факелы? — спросил Влад, озираясь.
— Не знаю, — пожал плечами принц. — Погасли, наверное. А ты здорово лазаешь по деревьям. Как настоящий маймун!
И мелко, противно захихикал. Княжич с трудом удержался, чтобы не столкнуть его вниз.
— Сам ты маймун, — огрызнулся он, вглядываясь в темноту под стеной. — Да к тому же и трус. С чего ты испугался какого-то старика?
Мехмед перестал смеяться.
— Не суди о том, в чем не разбираешься, Дракул. Нам нужно найти наших лошадей. Ты помнишь, где кипарисовая роща?
— Пойдем вдоль ограды, — решил Влад. Он перевалился через гребень стены, повисел на руках, моля бога, чтобы внизу не оказалось острых камней или колючек, а потом разжал пальцы. Упал он в траву, но левую ногу все-таки подвернул.
Принц мягко спрыгнул на землю в нескольких шагах от него.
— Наши сапоги, — сказал он, растирая босую ступню. — Надо их найти. Заодно и поймем, где роща.
Искать сапоги в темноте оказалось трудной задачей. Слабый свет тонкого полумесяца мало помогал делу, и обнаружить место, где они их оставили удалось далеко не сразу.
— Где же сапоги? — бормотал принц, раздвигая руками траву. — Я же снял их тут, клянусь бородой пророка!
Но сапог не было.
— Брось, — потерял терпение Влад. Нога с каждой минутой болела все сильнее, и мысль о том, что он будет натягивать сапог на распухшую щиколотку, не доставляла княжичу никакого удовольствия. — Без обуви мы как-нибудь обойдемся. Главное, чтобы лошади не пропали!
Бесплодные поиски наконец утомили принца, и он дал увести себя к кипарисовой роще. Лошади, к счастью, оказались на месте — дремали, прислонившись к темным, пахучим стволам.
Когда они уже были на полпути к мосту, Влад обернулся и, словно прощаясь, бросил взгляд на Башню Молчания.
В одном из высоких и узких окошек ее мелькнул огонек свечи — и тут же погас.
Глава шестая
Горшечник явился на следующий день к обеду.