— Какой, — говорит, — смирный да работящий ослик у меня!.. Спасибо тебе, дочка!
Не нравилось это дочери хана, и задумала она новое зло. Взяла у отца волшебную плётку, пошла вечером к старикам. Вошла в сарай и потихоньку спрашивает осла:
— Если я превращу тебя сейчас в человека, станешь жить в ханском дворце?
Покачал головой осёл: «Нет!»
Разозлилась ханская дочь, ударила плетью осла.
— Так стань же ты псом! — сказала она.
Вышла она из сарая во двор. Увидел её отец Ахмата, обрадовался, спрашивает:
— Скоро ли, доченька, мой сын вернётся?
— Скоро не ждите, — отвечала ханская дочь. — Мой отец его далеко отправил.
И ушла к себе во дворец.
Пошёл отец Ахмата вечером задать корма ослу, а сарай пустой. Сильно убивался старик, что пропал у него осёл.
Смотрит: взамен ослу собака какая-то приблудилась! И такая была собака смирная да ласковая, что решили старики оставить её у себя — всё не пустой двор будет. Сделал старик собаке тёплую конуру, кормил её чем мог.
Пришла утром ханская дочь к старикам и кричит:
— Самим нечего есть, а ещё пса держите! — И прогнала она собаку прочь со двора.
Заметил ту собаку пастух и приманил к себе. Стала собака пастуху помогать — отару стеречь. Бегает вокруг стада, ни одному ягнёнку отстать не даст, волков отгоняет.
Вечером пригнал пастух отару на кош, стал кормить своих собак. Все его овчарки набросились на кости, а новая собака даже не притронулась. Дал ей пастух кусок сырого мяса. Но собака и мяса не стала есть. И смотрит так жалобно на пастуха…
— Что за чудо?! Видно, не простая это собака… Дам-ка я ей что люди едят.
Взял пастух чистую чашку, налил молока, накрошил туда лепёшку. Съела собака всё и чашку вылизала.
Прошло три года. Верно служила собака пастуху. А ханская дочь всё надеялась, что Ахмат согласится пойти на поклон к хану и станет жить в его дворце.
А старики сына уже и ждать перестали. Невестка сказала им, что не перенёс он дальней дороги — погиб.
Стало Ахмату совсем невмоготу вдали от родных мест, решил он пойти домой, взглянуть на родителей хоть одним глазом.
Выходит однажды утром старик во двор, видит: собака вернулась. Обрадовался он, покормил её. Стала она опять у них жить.
Через несколько дней пришла к старикам ханская дочь. Увидела собаку, спрашивает потихоньку:
— Теперь выполнишь мою волю?
Покачала собака головой: «Нет!»
Пошла ханская дочь домой, принесла плётку.
— Так стань же ты птицей! — и превратила юношу в стрижа.
Часто кружил стриж над родным домом, залетал во двор к старикам и садился им на плечи.
— Наверное, это душа нашего сына! — вздыхала старуха и не отгоняла стрижа.
Надоело бедному Ахмату жить на свете то в образе осла, то собаки, то стрижа, да и родителей было жаль. И подумал он:
«А что, если залечу я в дом хана да попробую удариться о плётку? Может, стану опять человеком?»
Так и сделал. Залетел в ханский дом, ударился грудью о плётку и превратился в человека!
Только успел он плётку схватить, как вошла в комнату ханская дочь. Ударил Ахмат её плёткой и сказал:
— Будь же ты теперь ослицей!
Пошёл он к своим отцу и матери, а впереди себя ослицу гонит. Старик со старухой глазам своим не поверили, не могли нарадоваться возвращению сына.
— Где ты пропадал так долго, сынок? — спрашивают они.
— Стыдно мне было, что мы так обеднели… Нанялся я к одному баю в пастухи и служил у него три года. Заработал я вот эту ослицу — будет теперь на чём дрова из лесу возить.
— Да воздаст тебе аллах! Трудно в хозяйстве без осла. Хан было подарил мне осла, да его у меня украли. Долго я таскал из лесу дрова на своих плечах… Вот теперь отдохну!
— Навьючивай, отец, вязанки побольше. Это очень упрямая ослица! А я тебе ещё двух ослов приведу.
На другой день рано поутру старик отправился в лес за дровами. А юноша пошёл к хану. Ударил плёткой тестя и тёщу, и стали они тоже ослами. А потом пригнал к себе во двор и велел отцу заставлять тех ослов работать без устали.
Опустел ханский дом. Но не хотел Ахмат жить там. Раздал он всё ханское имущество беднякам, а сам стал работать на своём поле, кормить отца с матерью.
АЛАКЕЗ
Давным-давно жили в одном ауле муж и жена. Жили они бедно. Кормились тем, что топили баню для сельчан. Муж носил в баню воду, а жена грела её. Но не бедность омрачала им жизнь. Больше бедности печалило их то, что за долгие годы жизни не услышали они в своём доме детского голоса — не было у них детей.