М а к с и м М а к с и м о в и ч. Вскрывай свою капсулу, летописец. Теперь уж ничего не страшно!
В а л е н т и н а. А вдруг там еще про тебя кое-что есть? Берегись!
К с е н и я. Вскрывай, Иван Иванович, теперь уж и моего терпения нет.
С у м н и т е л ь н ы й. Господи, благослови!
Сумнительный вскрывает капсулу.
Присутствующие замерли в напряженнейшем ожидании. На свет торжественно извлекается записка и поллитровая бутылка с водкой.
Л а р и с а. Что это?
М а к с и м М а к с и м о в и ч. И это все?!
В а л е н т и н а. Читайте записку, читайте!
С у м н и т е л ь н ы й (читает). «Внимание! Извлекать, принимая все меры предосторожности. Втроем не прикасаться к бутылке ни в коем случае… Потомки! Сей сосуд стоил всего три шестьдесят две. Но сколько в нем капель — столько слез было пролито женами, матерями, детьми, чей муж, сын или отец чрезмерно увлекался этим зельем! Разбейте и, не нюхая — боже упаси! — уничтожьте его содержимое. Пусть зеленый змий никогда не заползет в ваши души и желудок. Потомки, будьте бдительны! Ваш раскаявшийся предок, ныне член добровольной народной дружины — Федор Белоглазов».
Пауза.
М а к с и м М а к с и м о в и ч. Что? Из-за этой ничтожной шпаргалки я сам себя по мордасам отхлестал, в душу себе плюнул?!
Л а р и с а. Не вы один.
М а к с и м М а к с и м о в и ч. Верни мне мое общественное лицо, борзописец!!!
С у м н и т е л ь н ы й. Эх, чтобы раз и навсегда покончить с сим злом — предлагаю… распить содержимое «исторической» бутылки!
К а т е р и н а. А то как же — столько волнений, столько тревог принес нам этот отрезок жизни!
В а л е н т и н а. Нельзя так волновать сограждан.
Л а р и с а. Учитывая наш нервный век!
Занавес
