Г о л о с. Открывайте. Я, что ли, за простой автомашины платить буду?
Появляется А н н а, следом за ней П о л е н ь к а.
А н н а. Павел, что здесь происходит?!
П о л е н ь к а. К нам во двор въехал закрытый автофургон…
К у м а н ь к о в. Анна, открой дверь!
В комнату входит г р у з н ы й м у ж ч и н а.
М у ж ч и н а. Спите долго, граждане. Мебель заказывали? Прибыл ваш гарнитур.
А н н а. С доставкой на дом?
М у ж ч и н а. Сервис! Слово такое слышали?
К у м а н ь к о в. Дорогой товарищ, позвольте…
М у ж ч и н а (кому-то за дверью). Федор, сгружай!
А н н а. А вы случайно не ошиблись адресом?
М у ж ч и н а. Поселок Дачное? Улица Грибоедова, 5? Куманьков?
П о л е н ь к а. Куманьков.
М у ж ч и н а. Наша фирма веников не вяжет. Вот распишитесь здесь и здесь.
А н н а. Но в документе указан совсем не наш гарнитур. У нас румынский, а это финский. И потом он на триста рублей дороже!
М у ж ч и н а. Хозяюшка, не вступай со мной в конфрактацию. Ты прежде на мебель пойди глянь.
П о л е н ь к а. Мамуля, это сделаю я, можешь вполне положиться на мой вкус! (Выходит.)
К у м а н ь к о в. Анна, а тебе не кажется, что со всем этим анекдотическим недоразумением пора кончать?
М у ж ч и н а. Золотые слова: давно пора. Я вам создаю комфорт, а вы, граждане, хрустите гознаками — одна тысяча триста рублей.
К у м а н ь к о в. Уходите. Убирайтесь вон!
М у ж ч и н а. Не понял, я чего-то не усек?
К у м а н ь к о в. Я сказал: убирайтесь вон!
А н н а. Павел, умоляю, ты же интеллигентный человек… Люди оказали нам такую любезность. Возьми себя, наконец, в руки.
М у ж ч и н а. Бывает. Вчера, должно быть, застолье гусарское было.
К у м а н ь к о в. У нас нет таких денег!
М у ж ч и н а. Вы что, граждане, ваньку со мной валять вздумали? Я десять лет мебель развожу и ничего, кроме благодарности не видел, а тут?
А н н а. Прошу вас, пожалуйста, успокойтесь, такие вопросы решаются без лишних эмоций и с ясным умом.
Вбегает П о л е н ь к а.
П о л е н ь к а. Мамуля, это не гарнитур, это какая-то волшебная сказка! О таком я даже не смела и мечтать. Нет, вы у меня необыкновенные родители! (Целует.)
А н н а. Павел, не знаю, как ты, но я переживать такое больше не в силах.
К у м а н ь к о в. Анна!..
А н н а. Да, я всего лишь женщина, и я мать.
М у ж ч и н а. Кончайте выступать, граждане, мне сегодня еще два контейнера развозить надо.
П о л е н ь к а. А что случилось? Что с вами происходит?
Молчание.
Ну и чудные же вы у меня…
А н н а. Павел, прошу тебя, выйди. Я во всем разберусь сама. Ступай. Приготовь лучше кофе. Крепкий. Доченька, помоги ему.
П о л е н ь к а. Папуля, с сегодняшнего дня я у тебя раба, самая послушная и образцовая дочь!
К у м а н ь к о в. Анна, не сделай глупости, о которой потом будешь сожалеть и горько раскаиваться всю жизнь!
П о л е н ь к а. Отец, за мной шагом марш! (Увлекает за собой Куманькова.)
М у ж ч и н а. Ну и веселенькая у вас семейка…
А н н а. Вот деньги за гарнитур. (Подает.) Можете не пересчитывать: здесь ровно тысяча триста…
М у ж ч и н а. Триста не надо. Они внесены в кассу магазина.
А н н а. Боже мой… Кто внес?!
М у ж ч и н а. Распишитесь вот здесь и здесь. Да, дело надо иметь только с женами. По нашим временам они — всему голова!
А н н а. Между прочим, и я хочу взглянуть на мебель сама.
М у ж ч и н а. А уж это ваше право, милости прошу.
Анна и мужчина вышли во двор. Оттуда доносятся голоса людей, слышно, как сгружают мебель. В открытую дверь без стука входит Г р у з д ь. Он явно нервничает, но пытается выглядеть самоуверенным. Усаживается на диван. Автомашина выезжает со двора. Возвращается А н н а.
А н н а. Господи, кто это? Как вы очутились здесь? Вы, собственно, к кому?
Г р у з д ь. Груздь, Василий Иванович Груздь. (Целует у нее руку.)
А н н а. Что вам угодно?
Г р у з д ь. Я не ошибаюсь, вы супруга Куманькова?
А н н а. Да.
Г р у з д ь. С вашего разрешения хотел бы лицезреть и вашего мужа.
А н н а. Ах, вы его сослуживец…
Г р у з д ь. Больше: я его добрый друг.
А н н а. Утро сплошных сюрпризов! Сейчас я его позову.
Г р у з д ь. Премного благодарен.