Н е с т е р о в. Павел Дмитриевич, а, собственно, чему вы так радуетесь? Все это говорит только против вас. Неопровержимо свидетельствует о вашей виновности.
К у м а н ь к о в. Да, действительно чему?
Молчание.
Н е с т е р о в. Ну что ж, давайте начнем с другого конца. Каковы результаты вашей ревизии?
К у м а н ь к о в. Я уже вам докладывал: все оказалось в полном ажуре. За исключением разве мелочей. Я даже сам удивился.
Н е с т е р о в. Чему?
К у м а н ь к о в. Ну, как вам объяснить… Обычно на базах с таким оборотом и с такими материальными ценностями все гладко не бывает. Я уже не говорю о каких-то там махинациях, а просто материально ответственное лицо физически не в состоянии иногда все скрупулезно держать под своим контролем. А тут…
Н е с т е р о в. А тут? Вы не допускаете какой-либо ошибки со своей стороны?
К у м а н ь к о в. Простите, но это была моя шестнадцатая ревизия. И никогда ваш покорный слуга не имел от начальства никаких нареканий или претензий.
Н е с т е р о в. Простите, тогда за что ж вам дали взятку?
К у м а н ь к о в. Абракадабра какая-то! И, извините, не дали ее, а сунули в мой портфель.
Пауза.
Н е с т е р о в. Скажите, а вы не допускаете здесь какой-нибудь нелепой ошибки?
К у м а н ь к о в. Ошибки? Но ведь мебельный гарнитур мне привезли, и вы его видели сами, а за него нужно было платить тысячу триста рублей. Не было у меня таких денег!
Н е с т е р о в. Теперь уже тысяча триста. А ранее вы утверждали, что вам дали только тысячу рублей.
К у м а н ь к о в. Но эта сумма указана в квитанции. Может быть, доплатила жена?
Н е с т е р о в. Итак, вы утверждаете, что взятка пошла в качестве расчета за гарнитур?
К у м а н ь к о в. Да! Ну, если судить по тому, что он стоит у меня на даче.
Н е с т е р о в. А если это так, то ведь вы… приняли взятку.
К у м а н ь к о в. Я же хотел ее вернуть!
Н е с т е р о в. Тогда зачем вам нужно было покушаться на жизнь человека, давшего ее?
К у м а н ь к о в. Видите ли, если бы в это дело не вмешалась моя жена…
Н е с т е р о в. Каким образом?
Молчание.
Павел Дмитриевич, я облегчу вам ваше положение. Я вызвал сюда вашу жену.
К у м а н ь к о в. Нет! Она ничего об этом не знала.
Н е с т е р о в (включает селектор). Нестеров. Пригласите, пожалуйста, ко мне гражданку Куманькову. (Выключает селектор.) А вас, Павел Дмитриевич, я попрошу подождать в соседней комнате. Вас туда проводят. Идите, я вас еще вызову.
Куманьков поднимается, ходит.
Нет, такое, пожалуй, впервые в моей практике: убийца, жаждущий во что бы то ни стало попасть на скамью подсудимых!..
Входит А н н а.
А н н а. Здравствуйте!
Н е с т е р о в. Анна Ивановна Куманькова?
А н н а. Вот мой паспорт.
Н е с т е р о в. Прошу, садитесь.
А н н а. Не будете ли столь любезны… Простите, ваше имя-отчество?
Н е с т е р о в. Роман Петрович.
А н н а. Роман Петрович, объясните мне, почему вдруг наша семья так заинтересовала следственные органы.
Н е с т е р о в. Анна Ивановна, скажите, вам сегодня на дом был доставлен гарнитур?
А н н а. Да.
Н е с т е р о в. А кто платил за него деньги?
А н н а. Как это — кто? Разумеется, все расходы по дому ведет жена.
Н е с т е р о в. Значит, платили вы. Платили лично.
А н н а. Да.
Н е с т е р о в. А откуда у вас оказались такие деньги — тысяча триста рублей? Как утверждает ваш муж, в тот момент у вас не было такой суммы.
А н н а. Ну, это уже совсем нескромный вопрос.
Н е с т е р о в. И все же?
А н н а. Видите ли, каждая умелая хозяйка владеет невинными хитростями, как сэкономить из бюджета, который тебе отсчитывает муж.
Н е с т е р о в. Тысяча триста рублей?
А н н а. Ну, зачем же? Я играю в лотерею, «Спортлото», «Спринт-лото». В общем, во все азартные игры, дозволенные нашим законом.
Н е с т е р о в. И выигрываете?
А н н а. Непременно! Знаете, я разработала некую систему, позволяющую свести до минимума любой проигрыш. Это ведь так просто. Не понимаю, как до этого не додумались другие!
Н е с т е р о в. Ну, о вашей системе, с вашего разрешения, мы побеседуем потом. А пока скажите: вы не могли бы припомнить один-два крупных выигрыша и когда вы их получили?
А н н а. Ну, знаете ли, требовать от женщины, чтобы она обладала такой феноменальной памятью — это нужно быть уже совсем не психологом. А ведь вы следователь, Роман Петрович…