Мне стало очень смешно. Я улыбнулась.
- Мы слишком заняты, Судья, чтобы тратить время на подобную чепуху. А если откровенно, все эти обряды занимают много времени, которого у нас нет.
Улыбаясь, я постаралась сдержаться и скрыть желание плюнуть ему в лицо.
- Но обряды - это смысл существования большинства горожан, - возразил Судья.
- Я могу вывесить объявления, приглашая всех желающих.
С каким удовольствием я бы прилепила такое объявление на его самодовольную рожу. Приколотила бы гвоздями! Но Судья Картрайт не заметил иронии в моих словах, он усмехнулся:
- Большего потребовать от Капитана я не в силах. Когда мы дошли до противоположного конца туннеля,
он неожиданно остановился:
- Тебе сюда, Ли?
- Да.
Я шагнула в лифт, который связывал палубы корабля.
Коридор на следующей палубе оказался безлюден. Мои шаги гулким эхом зазвенели под сводами. Я вошла в зал, просторный, сумрачный, пронизанный паутиной служебных лестниц, трубопроводов, кабелей. Из-за этой путаницы было видно метров на сто вперед, не более. И тут мне вспомнилось, как однажды в детстве я оказалась на краю пропасти. В тот день я с другими ребятишками играла возле зоны нулевой гравитации. Мы всегда боялись, что нас унесет в хитросплетение механизмов…
Но в этот раз я лишь глубоко вздохнула и оттолкнулась от поручня. Сила тяготения оставила меня, и я нырнула в лабиринт ферм и балок. Требуется определенная сноровка, чтобы выпрыгнуть из зоны гравитации в зону невесомости. Большинство сограждан так никогда этому и не научатся. Немало тел попало на Холм Смерти с переломанными шеями… Я поймала рукой проплывшую мимо лестницу и полезла наверх. Совершенно очевидно, что этот район корабля с самого начала считался нежилым. Он предназначался для ремонта механизмов города, но горожане в этих механических норах, пещерах и закоулках никогда не бывают. Однако тут проживает до семисот обитателей. С того места, где я очутилась, открывался вид на металлическую сферу диаметром метров двадцать пять, покрытую заклепками. Оттолкнувшись от площадки, я перелетела к одной из растяжек, удерживающих сферу. Я снова вспомнила детство: еще тогда я пришла к выводу, что одна магнитная подошва чрезвычайно полезна для игры в невесомости, а две - одно беспокойство. Магнитный якорь намертво прикрепил мою левую ногу к поверхности кожуха.
Я щелкнула выключателем карманного передатчика, чтобы сообщить о своем появлении. И в тот же момент за спиной раздался знакомый тихий голос:
- Зачем ты включаешь рацию?
Я подавила желание резко обернуться, чтобы не потерять равновесие. Мой знакомец хихикнул, и я попыталась осторожно заглянуть через плечо.
- Всякий раз, как я попадаю сюда, ты встречаешь меня здесь. Ральф как-то сказал, что ты чуешь меня. Но на всякий случай я всегда даю о себе знать. Мне не хочется торчать тут на одной ноге целый день.
Снова у меня за спиной хихикнули.
- Тим, это ты? - Я медленно повернулась, но Тим, который мог перемещаться в невесомости раз в пять быстрее меня, тоже передвинулся, стараясь не попадаться на глаза.
- Я здесь, - наконец сказал он.
Тогда я быстро повернула голову. Он парил передо мной, по-прежнему хихикая.
Тиму было семнадцать или восемнадцать лет. Смуглый и нестриженый, он носил неописуемые лохмотья. У Тима недоставало одной руки, и левый рукав болтался словно ненужная тряпка.
- Ты пришла к Ральфу? - спросил он.
- Да, к нему, - ответила я.
- Тебя проводить?
- Да.
- Есть, Капитан Ли. - Он еще немного покривлялся, пародируя порядки, заведенные на корабле, потом отвязал от пояса моток веревки и бросил мне конец. Я пропустила веревку под мышками и уцепилась за нее обеими руками. Тим обмотал другой конец вокруг запястья и крикнул: - Отчаливаем!
Мне никогда не нравился такой способ передвижения, но что поделаешь. Я оторвала магнитную подошву от кожуха.
- Нам туда! - показал Одноглазый на проход между двумя гигантскими колоннами.
Потом сжался, как лягушка, и прыгнул в совершенно противоположном направлении. Это всегда сбивает меня с толку, когда путешествуешь в невесомости. Веревка натянулась, и я полетела раза в три быстрее, нежели отважилась бы сама. Тим и я представляли собой одно физическое тело со смещенным центром тяжести. И когда он отлетел на всю длину связывающей нас веревки, траектория полета изменилась, и мы по спирали понеслись туда, куда требовалось. Каждые пять-шесть секунд Тим отталкивался или рукой, или ногами от труб и балок.