Орис Орис
Баллада о Бородинском сражении 1812 года
ВВЕДЕНИЕ
«Книги, собранные в цикле «Исторические произведения», состоящего из 10 изданий, частью которого является и данная книга, были написаны Орисом с целью возродить в сознаниях молодёжи священную историческую память о завоевании Русью и Россией своей государственности, свободы, в борьбе с внешними и внутренними врагами.»
Действия боя раскрываются последовательно шаг за шагом, как будто перед нами оживший холст, представший со всеми действующими лицами. Вот схватка на левом фланге, геройская защита, смертельные раны… Вот конница пошла в наступление под яростным огнем противника… Подробности боя раскрывают всю неприглядную картину происходящего кровавого боя, где перед болью и смертью оказываются все равны. Но жертвовать своей жизнью пришли все по разным причинам.
Мысли и воспоминания о былых победах, побудивших Наполеона напасть на Русь и вселявших уверенность в успех и в этой кампании, уже не столь радужны. Русичи оказались непростым орешком. Схватка под Бородино истрепала армию Наполеона. И русская зима приготовила ему свои сюрпризы, а оставленная Москва была готова стать большой могилой для вчерашнего непобедимого полководца.
Мысли рядового русского солдата накануне битвы о мирной жизни, в которой видится только радушие и дружественность со всеми, говорят о бессмысленности войны. В своих врагах он видит вроде таких же обычных людей, но война разделила всех на врагов.
Мысли рядового французского солдата, тоже мечтающего о процветающей жизни. Но человечность в нем затмила алчность и жажда наживы, даже кровавой ценой. И вроде вот уже впереди Москва, до которой рукой подать. Только один бой. Но почему приходится себя уговаривать?
Молитва Кутузова перед образами о защите земли русской и победе над врагом дополняет образ русского человека, всем сердцем любящего свою Родину и отдающего все свои помыслы ей на служение.
БАЛЛАДА О БОРОДИНСКОМ СРАЖЕНИИ 1812 ГОДА
Пшеничная крупа дымит в железной банке,
А рядом щи кипят в потёртом котелке.
Духмяный аромат несётся над полянкой,
Ползя на левый фланг по Каменке реке…
…Село Бородино на берегу Колочи
Как будто спит в огнях дымящих костерков,
Что жгут себе бойцы во тьме безлунной ночи,
Сдувая едкий дым с копчёных котелков…
Костры горят везде: с Утицкого кургана
«Стекают» вдоль реки в Семёновский Родник,
Где греются полки драгунов и уланов,
Готовя палаши и жала длинных пик…
26 августа. К концу подходит лето.
Но ночи холодны. Семёновский овраг
Покрыл густой туман в преддверии рассвета,
Так что в село легко проникнуть может враг…
Вдали – Москва-река… Чтоб не было к ней бреши,
Где речка Колоча соединилась с ней,
Прикрыли левый фланг три укрепленья – флеши,
А в них – пехотный полк гвардейских егерей…
В Семёновском селе – пять конных эскадронов,
Драгунский, кирасирский, казачьих два полка,
Ещё пехотный полк – четыре батальона,
Готовых взять врага на лезвие штыка…
Французы жгут костры и за Утицким лесом,
И на пять миль вокруг, вдоль речки Колочи…
И, судя по кострам, – с огромным перевесом
Удар в любой момент готовы нанести!..
Никто не спит. Туман два берега окутал.
И будят петухи тех, кто забылись сном…
Внезапно дружный залп из вражьих ста орудий
Накрыл гвардейский полк шрапнелью и огнём…
В пороховом дыму летают ноги, руки…
Казалось, сотни пуль в любом углу найдут!
И разрывали плоть шрапнелевые «мухи»,
Нам показав, что ждёт всех грешников в аду…
Как только залп затих, за дымовой завесой,
Как в поле саранча, правее от реки,
На левый русский фланг из Утицкого леса
На нас, примкнув штыки, шли польские полки…
В селе Бородино, не слыша громких стонов
Всех тех, кто в плоть поймал шрапнель или картечь,
Между горящих изб, служивших нам заслоном,
Мы, егеря, смогли в укрытия залечь…
Свой штуцер, штык, кремень я приготовил к бою,
И обнажил палаш, вбил шомполом заряд…
Всё то, что нужно мне, всегда ношу с собою:
«С чем жил, с тем и умру», – солдаты говорят…
Под барабанный бой, хлебнув вина от страха,
Шеренгами во фланг, шагая в полный рост,
Месье пошли на нас психической атакой,
Чтоб взять Бородино и вытеснить на мост…
Мы встретили врага, в проход загнав их узкий,
Так, что войти в село французы не смогли!
Два егерских полка и гренадёр французских