Среди луж, появившихся с оттепелью, сидели безмолвные стаи черных собак…
На третий день не пришла даже медсестра.
Вечером пошел тихий, очень белый снег. За детьми приехали автобусы.
Потом из окон изолятора было видно, как в группах поочередно гаснет свет. Что-то шуршало, в батареях стонала вода. Железные ребрышки постепенно остывали. Было начало десятого. С трубы котельной посыпались сорванные ветром кирпичи.
Но Весеку не было страшно. У него опять поднялась температура. И хотя никто не позаботился принести ему ужин, голода он не чувствовал. Только хотелось пить. А кран в изоляторе был холодный.
Весек смотрел в окно.
На тропке, ведущей от автобусной остановки, появилась фигура с чемоданом. Она медленно приближалась; это возвращался воспитатель.
Он шел к Весековой группе. Там у него была комната. Вошел в дом. Видно было, как он зажигает свет в спальнях, ходит туда-сюда и, должно быть, не понимает, почему никого нет. Где-то оставил чемодан. Снова появился на пороге.
Вот он проходит мимо изолятора. Смотрит в единственное освещенное окно. Увидел Весека. Сворачивает в сторону кухни.
И тут зашевелились собаки. Они выходили из заснеженных кустов, с маленьких парковых полянок. Собирались в черную свору.
Шли за воспитателем. Догоняли.
Казалось, еще секунда, и они кинутся ему на спину или — если он побежит — погонятся за ним огромной мстительной стаей.
Воспитатель будто их и не видел. Стал стучаться в кухню. Там еще кто-то был, потому что ему открыли. Собаки сели. Ждать.
Минуту спустя воспитатель вышел с тарелкой и большой кружкой в руках.
Собаки поднялись. Двинулись за ним к изолятору. Те, что были по краям, ускорили шаг. Стали его окружать.
А перед изолятором горел фонарь. Когда воспитатель приблизился к этому фонарю, он оказался в двойном кольце. В кругу света от фонаря и в черном кругу собак.
Тогда вперед вышла сука Дельта. Медленно, ощетинясь, подошла к человеку.
Он поставил кружку на тарелку. Протянул свободную руку. Сука эту руку обнюхала. Он нагнулся — осторожно, чтобы не уронить Весеков ужин в снег, — и погладил суку, похожую на черную лису…
Потом Весек пьет холодный чай. Есть ему по-прежнему не хочется, хотя температура немного упала. Он смотрит на воспитателя.
Воспитатель сидит и молчит, как будто… чувствует себя виноватым. Он не знает, как объяснить, что трудно защищать собак. Собак, которые еще придут следом за возвращающимися из школы детьми.
Перевод К. Старосельской.
Зеленые Штаны
Жил-был старый портной. В комнате у него поздним вечером потрескивал в печи огонь. Керосиновая лампа погасла, портной задремал. Тут неведомо откуда выполз черный рак. На панцире у него была свеча, горевшая золотисто-зеленым пламенем. Рак вскарабкался на стол. Его глаза на булавочках повернулись в сторону портного, но старичок похрапывал. Тогда рак принялся торопливо кроить материал. Материал был зеленый и блестящий… Так примерно о появлении на свет Зеленых Штанов рассказывал Кругляшка. Ежик, у которого мать была завмагом, а отец работал в управлении швейной промышленности, располагал совершенно другими сведениями.
Зеленые Штаны родились на свет не то на Конвейерном Производстве, не то в Местной Промышленности под стрекот швейных машин. Не успели их подрубить и обметать швы, как они попали в лапы Стандарта и суровых Производственных Показателей. Но Штаны были не робкого десятка и бестрепетно ждали решения своей участи. В сопровождении страшной, клейменной чернильным карандашом Накладной они отправились в неведомое…
Что такое Накладная? Вроде просто клочок бумаги, а силу имеет чудодейственную. Мощь Накладной — в ее печатях. Хуже всех Накладные с разными печатями.
Ежиковой матери Накладные принесли беду. Поэтому сейчас его родители в тюрьме, а Ежик здесь, в Детском Доме.
Что же касается Зеленых Штанов, независимо от того, кто прав, одно очевидно: детство у них было трудное.
Когда привезли покупки, из одного свертка, едва разрезали бечевку, вывалились брюки. Много разных брюк — синие, черные, но это неважно, не о них пойдет речь.
В куче штанов были те самые… Зеленые. Из какого-то особенного, блестящего материала. Да еще, неизвестно почему, вывернутые наизнанку.
Потом воспитательница велела примерять. В красном уголке поднялась кутерьма, а Зеленые подошли почти всем. Отличные были штаны. Воспитательница раскладывала бумажки, счета, требования. Написала: «Закуплено для воспитанников III группы и внесено в карточку учета одежды».