На полянке стоял диковинный зверек. Похожий одновременно на большого индюка и на маленького змея-горыныча. Сплошь покрытый чешуей. Стоял задом, привязанный к пеньку.
— А если обернется и посмотрит?
И в эту минуту василиск повернул голову.
Но… ничего не случилось. Потому что Чертик заранее нацепил ему на клюв… темные очки.
— Можешь его погладить, — разрешил Чертик.
Войтек протянул руку. Дотронулся до жестких чешуек.
Возвращались по той же тропке. И снова она норовила удрать из-под ног, но не тут-то было. Теперь и Войтек знает, что тропинку, ведущую к заточенному в лесной чаще василиску, нужно легонько придерживать пальцами ног за пучки колышущейся на ветру травы.
Либо просто поддать ей голой пяткой, чтоб успокоилась.
Возможно, Чертик еще и потому ходил босиком, что ни в какую Школу животноводства не собирался. Он был уверен, что все равно попадет в Училище Черной Магии. А поскольку училище это находилось очень далеко, хотел захватить в дорогу память о земле в лесу и парке. Об островках теплого песка и даже острого гравия. В общем, все, что поздней весной чувствуешь под босыми ногами…
Неужели дочка завуча Путо так ни разу и не прикоснулась к чешуйкам василиска? А может, Чертик все же показал его ей, а она фыркнула: подумаешь, невидаль, василиск! Неизвестно.
Еще Чертик начал выпиливать кольцо. Конечно, волшебное и заговоренное. Колдовал над ним несколько дней, но в конце учебного года потерял к кольцу всякий интерес и сказал Войтеку, что все девчонки дуры.
Кольцо это — недоконченное, недозаколдованное — теперь у Войтека, он хранит его как память.
Говорят, на выпускном вечере седьмых классов произошел странный случай.
Выступала Зося — пела песню:
— Крылышек захотелось — получай, — пробормотал Чертик, и у Зоськи выросли крылья.
Она запнулась, но не подала виду, что Чертиковы выходки ее задевают. Продолжала петь:
Чертик разозлился и сказал:
— Ну и лети!
И Зоську Путо вынесло в открытое окно.
Было так на самом деле или не было? Тогдашних семиклассников тоже всех разнесло по свету. Кто пошел в техникум, кто работать, некоторые учатся в институте. Трудно отыскать тех, что помнят…
Завуч Путо, правда, признается, что ездил тогда куда-то к черту на кулички. Только отрицает, что за дочкой.
Во всяком случае, когда директор в последний раз беседовал с Чертиком, о Зоське речи не было.
Директор только втолковывал Чертику, что главная повариха и не думала накликать дождь — просто у нее ревматизм и она наперед знает, когда испортится погода. Говорил, что Чертик он там или не Чертик, а воспитателей слушаться обязан: ему, директору, надоело постоянно вызывать его к себе. Под конец велел, чтобы Чертик готовился к экзаменам в Школу животноводства.
Чего Чертику решительно не хотелось.
Войтек теперь не считает, что Школа животноводства это плохо. Если кто-то любит настоящих лошадей с их светлыми развевающимися гривами… если кто-то любит ласковых, послушных овец, он должен после окончания семилетки идти в такую школу.
Если человек хочет, чтобы у него дома хорошо работал телевизор, то — пускай даже этот телевизор взорвется — нужно еще в больнице написать заявление о приеме в радиотелевизионный техникум.
Однако же, если кому-то по душе черная магия, надо идти… в Училище Черной Магии.
Что бы Чертик делал в Школе животноводства?
Вероятно, и Чертик так считал, потому что не послушался директора. Не к экзаменам стал готовиться, а пошел без спросу купаться. Хуже того: взял с собой Войтека. За ними увязались братья Ангелы, которые — несмотря на свою фамилию — тоже не слушались воспитателей.
Войтек помнит, что в тот день была жара. И пылища. Земля обжигала пятки. По дороге Чертик доказывал Войтеку, что в Училище Черной Магии интернат еще лучше, чем в Школе животноводства. При интернатских столовках обычно держат свиней, которых кормят объедками. В Училище Черной Магии все, разумеется, по-другому. Существуют ведь животные, более подходящие для такого училища. Для Чертикова василиска лучше места не придумать.
Купаться пошли на пруд у опушки леса. Наверное, после того купанья пруд стали называть Чертовой Ямой.
У берега там сперва совсем мелко, но через несколько шагов начинается глубина.
Теперь уже Войтек знает, как страшно может закончиться такое купанье… Чертик и Ангелы заплыли на середину. Надо признаться, плавали они хорошо. Войтек бултыхался у берега.