— Если женщина ослепительно красива, то она всегда и везде пребывает в полном порядке, — весело и мудро усмехнулся я. — Зачем тебе макияж, милая моя, любимая моя. Ты — само совершенство! Я не видел на этом свете женщин, которые были бы такими же прекрасными, как ты! Я тебя обожаю в любом виде и состоянии! Ах, свет моих очей! Королевна моей трепещущей души! Безумно люблю тебя и нахожусь в полном томлении и смятении чувств! Боже, ну зачем ты послал мне это существо!? Оно в радость или в наказание!? Я не достоин ни того, ни другого! Боже! Я сейчас умру от счастья и желания, которое пылает во мне неугасимым огнём!
— Гад, клоун, негодяй, придурок! Я всегда удивлялась твоей тонкой и магической способности грамотно и умно подбираться к дамам! — сквозь слёзы счастливо рассмеялась Леди Ли и поцеловала меня. — Собственно, какая она там тонкая, эта твоя способность… Была бы рядом баба-дура, а там всё сложится! А баб-дур вокруг пруд пруди, черпай их вёдрами и бочками.
— Да, уж… — крайне неопределённо отозвался я, а потом всё-таки не выдержал и небрежно добавил. — В моём уме, в исключительной интуиции, в чувстве юмора и в изящной простоте восприятия бытия мне не откажешь! Что есть, то есть. Здесь уж не поспоришь!
— Клоун! Мой любимый клоун!
А потом мы, тесно, страстно и истово обнявшись, некоторое время постояли молча.
— Господин Полковник, прошу к праздничному столу! Его я подготовить всё-таки успела, — весело и облегчённо произнесла женщина, слегка отстраняясь от меня. — Честно говоря, подогрела то, что было в холодильнике.
— Ошибка в субъекте! — сурово сказал я.
— В смысле!? Не поняла…
— Со вчерашнего дня я уже Генерал! А кроме этого я награждён «Орденом Героя Отечества Первой Степени!».
— Вот как!?
— Да, именно так! Трепещи же, о, женщина, и благоговей, и восхищайся и до бесконечности оргазмируй! — я гордо и браво выпятил грудь, на которой красовался упомянутый мною Орден.
— Ну, ну… Чуть подожди. Сейчас начну осуществлять всё это одновременно. Возможно даже я и кончу тут же на этом месте от священного и страшного восторга! И это сакральное действо будет длиться бесконечно! Боже, ну как же я от тебя устала, клоун, придурок! — печально произнесла Леди Ли и пригорюнилась.
— Придурок, говоришь… Но, всё-таки, почему же я не принимаю поздравлений с твоей стороны, почему я не слышу восторженного крика и не ощущаю благоговейного трепета!? — удивился и возмутился я. — Почему ты не целуешь лампасы на моём галифе и не обмываешь Шампанским звёзды на моём парадном мундире? А лифчик?!
— Что!?
— Ну, женщины в таких торжественных случаях должны обязательно бросать в воздух лифчики. И чепчики. И шляпки. И чулочки кружевные. А, возможно, даже и трусики… — усмехнулся я.
— Ну что ты такое несёшь!? Боже мой, какой идиот!
— Где твой лифчик!?
— Успокойся. Лифчиков, как ты знаешь, я почти не ношу, потому что дай Бог каждой бабе иметь такую грудь!
— Да, грудь у тебя уникальная, согласен.
— Извини, но не нравится мне всё это…. Генерал, Герой Отечества! Конечно, хорошо, замечательно… Двигаешься ты к намеченной цели ускоренным темпом, но почему-то кошки на душе у меня начинают потихоньку скрестись, — задумчиво произнесла Леди Ли и погладила мою щеку своей тонкой, нежной и чувственной рукой. — Ветер перемен уже ощущаю я, мой милый. Тревожно очень мне. Ветер этот грядёт неотвратимо. Пока ещё почти не слышно его, пронизывающего души, но он с каждым днём крепчает и набирает силу. Увы, увы… Это вечное «увы»!
— Не чувствую, не ощущаю я его!
— Зря и жаль! Сей ветер скоро всё изменит, — снова задумчиво произнесла Леди Ли и пристально, и ласково и страстно посмотрела мне в глаза. — И не понятны его последствия. И всё странно мне… Кто ты, вообще-то такой, любимый мой!? Откуда ты явился в мою жизнь, из каких неведомых краёв и далей?! Я ранее жила очень комфортно и счастливо. Не было этих неожиданных и бесконечных метаний, непонятных страданий и переживаний. Ты решил разрушить мою вполне налаженную жизнь? Разрушай! Ну, вперёд! Смелее! Собственно, ты её уже вполне успешно разрушил. Ну, зачем ты ворвался в мою судьбу!? Не понимаю и не осознаю!
— Судьба, судьба… Сложное и довольно спорное понятие, — горько, мрачно и устало усмехнулся я. — А, вообще-то, милая, жизни разрушается обоюдно с двух сторон, и нечего пенять на одну из них. Ты сама добровольно выбрала свой путь. Кто тебя неволил? Кто тебя к чему-то принуждал!? Тебя что, кто-то пытал калёным железом? Тебя кто-то вознамерился сжечь на костре и содрать с тебя живьём кожу!? Тебе кто-то предъявлял какие-то невыносимые и жёсткие условия, требования?