— Только Переворот! Половина их в истории, кстати, осуществлялась исключительно ради баб!
— Да, вы снова правы, — улыбнулся я. — Ваше Превосходительство, а тема писек и сисек волнует, однако, и вас!?
— Куда же от неё, от этой чёртовой темы, денешься, — рассмеялся мой собеседник. — А вообще, я мечтаю лишь об одном. Что бы моя Цыпочка любимая жила счастливо и спокойно! Вместе со мной. До бесконечности и вечно! Я хочу всегда просыпаться рядом с ней поутру и страстно целовать её волосы цвета молодой и пока ещё несозревшей пшеницы, и её попку, упругую, как футбольный мяч.
— Она блондинка!? — было ужаснулся я, но потом быстро взял себя в руки. — Какое образное сравнение попки с футбольным мячом, однако. Как точно подмечено! Целовать такое чудо! Похвальное желание, Ваша Честь! Что может быть слаще упругой попки любимой женщины!? Я сам страстный любитель таких попок.
— Ничего не может быть слаще! Да, всё-таки следует срочно отстранить этого урода, импотента и педераста от власти!
— Может быть… — осторожно произнёс я. — А сведения о его сексуальной ориентации точны?
— Чрезвычайно точны и скоро будут решительно поддержаны массами! Подонок, негодяй! Всех их, этих извращенцев, к ногтю и на эшафот! Чтобы другим неповадно было! Сволочь! — Маршал заскрипел зубами. — Пулемёт мне! Крупнокалиберный! Я его ему в жопу засуну! А вообще, лучше бы огнемёт! Да чтобы разброс пламени — на метров тридцать!
— Извините, но если вы засунете в жопу Диктатора пулемёт, а если ещё и огнемёт, да с таким невероятным и мощным разбросом пламени… Вы в таком случае тоже станете извращенцем! — несмело возмутился я. — Особенно меня смущает огнемёт… С гигантским разбросом пламени… Можно ведь и самому сгореть!
— Да, вы правы, — задумчиво сказал Маршал. — Придётся этого идиота просто повесить.
— Ну, это же совершенно другое действо! — с энтузиазмом воскликнул я. — Если искомый педераст будет повешен, то вы же как бы не примете в данном мероприятии ощутимого участия! Палач есть палач… Чего с него взять? Работа такая… А Вы будете только взирать на сие действо и думать, и горевать от избытка чувств и ощущений.
— А у вас случайно не имеется желания поучаствовать в Государственном Перевороте? — твёрдо и решительно посмотрел на меня Маршал. — Эта война и этот идиот уже всем так надоели! Пора её прекратить! Вы же вроде бы пацифист, как я заметил? А, вообще, Государственный Переворот, — это так свежо, неожиданно и тревожно! Взбаламутим и разгоним кровь, а!? Порезвимся!? Решайтесь! Ну же!
— Надо подумать… А чего, собственно, думать!? А почему бы и нет? Война, действительно, несколько затянулась. Вы правы. Я, знаете ли, как вы правильно подметили, ярый пацифист.
— Ну и я такой же! А, вообще, ради Бога! Забирайте Леди Ли со всеми её многочисленными островами и всем остальным. Я согласен на развод! Но до этого мы должны сделать очень и очень важное дело! Государственный Переворот, — это вам не мою жену трахать и пить коньяк тоннами! — строго заметил Маршал.
— Откуда вы знаете, что я люблю коньяк?
— Наивный вы человек…
— Ах, да… Но, Бог с ним, с коньяком! Вы упомянули острова. Какие это ещё многочисленные острова?! — встревожился я. — Леди Ли упомянула только о пяти островах!
— Да у этой чёртовой стервы четырнадцать островов, пять яхт, девять авиалайнеров, десять вертолётов, восемь нефтяных платформ и целых семь металлургических заводов! Я уже не говорю о всяких там рудниках и шахтах. Ненавижу эту суку!
— Успокойтесь, Маршал! Ну, что же вы так к сердцу всё близко принимаете!? Нервы следует беречь, — сочувственно произнёс я.
— А как не принимать!? В случае развода останусь я нищим и убогим! Что, по вашему, — я смогу прожить на одну зарплату или пенсию?! А кроме этого надо будет содержать мою новую кралю ненаглядную. Эх, вы не представляете, какие у неё запросы! Может быть, мне следует стать пожизненным ДИКТАТОРОМ, дабы иметь хорошую зарплату? Всё у всех конфисковать к чёртовой матери!? А!? Но это как-то недемократично и аморально. Да и вообще, устал я от всего! — мой собеседник безнадёжно махнул рукой и приготовился снова расплакаться.
— Не горячитесь, Ваше Превосходительство. Конфискации — это очень неоднозначный процесс. Нарвётесь на реальные неприятности. Убить ведь могут те, кто будет лишён собственности. Да, сложная, однако, ситуация, — скорбно произнёс я.
— Вот и я о том же!
— Ладно, попытаюсь я выторговать вам у Леди Ли пару-тройку островов, ну и хотя бы одну яхту, а может быть, и какой-нибудь заводик, или рудник, или нефтяную платформу, а возможно всё это вместе, — горестно и сочувственно вздохнул я. — Надейтесь и ждите!