Самого юного в их взрослой компании наконец-то отправили вместе с Дикой Охотой в их очередной рейд, и остальные расположились в одном из самых уютных уголков этого огромного старого поместья. Детей тоже отправили спать, но детские вопли и взвизги, легко доносившиеся с верхнего этажа, ясно давали понять, что подрастающее поколение и не думало засыпать. Он было дернулся пойти разогнать резвившихся ребят, но Абраксас, уловив зарождающееся решение старшего сына, только покачал головой.
Ну, не нужно, так не нужно.
И вот теперь, едва закрыв за собой толстые двустворчатые двери, маг смог, наконец, дать волю своим еле сдерживаемым эмоциям. По комнате сперва прошелся небольшой торнадо, потом мелко задрожали стены. В воздухе, все еще немного прохладном из-за закрытых совсем недавно окон, сверкали маленькие разноцветные молнии, больше похожие на сверхновые. По оконным стеклам поползли, разрастаясь, морозные узоры, чуть позже перемещаясь на стены.
Дыхание белыми куцыми облачками вырывалось из ходящей ходуном груди. Пальцы моментально замерзли, а сил не осталось совершенно. Люциус еле доплелся до промороженного насквозь кресла и устало рухнул прямо в его ледяные объятия. Нужно было встать и хотя бы развести огонь в камине, благо ровные сухие поленья были в его распоряжении.
Домовиков звать мужчина не хотел - те бы моментально донесли Северусу о том, что его гостю плохо. А это последнее, чего желал сейчас окончательно добитый отвратительным уходом жены Люциус. Хотя нет, последним был незапланированный визит отца, который, видимо, что-то почувствовал и теперь неумолимо приближался к нему.
К его лбу как будто приложили раскаленный прут, настолько сильным было различие температуры тела двух людей.
- Вот вроде же взрослый, а тоже стихийными всплесками балуешься, - печально прошелестел отец, убирая ладонь, - Мда, что тут скажешь…
Люциус через силу приоткрыл один глаз.
- Оба хороши. И я дурак, и ты болван. Стоим друг друга, - отчего-то весело хмыкнул вдруг старший, - Да, сын?
Младший попытался было поменять положение, хотя бы кивнуть, соглашаясь с отцом, но потерпел сокрушительную неудачу: тело, напрочь лишенное сил, как физических, так и магических, слушаться совершенно не хотело. Оно хотело в тепло и спать.
- Эх ты, мальчишка! - погладив сына по голове, Абраксас оглянулся на дверь и махнул кому-то рукой.
В проеме показалась чья-то тень, но Люциус сумел опознать подошедшего младшего брата. Внутри все перемешалось: с одной стороны, он не желал, чтобы этот бастард видел его таким слабым, но с другой - кому еще он может показаться на глаза в таком удручающем состоянии? Только семье. Какой бы она не была.
Пока Люциус предавался внезапным философским рассуждениям, его отец и брат успели прогреть комнату, избавив ее от леденящего холода, вызвать домовиков, споить ему необходимую связку зелий, чтобы потом не возиться с температурящим мужчиной, вдобавок страдающим магическим истощением, а также расстелить огромную кровать и отбуксировать родственника на спальное место.
И только когда оба направились на выход, потушив свечи, но оставив горящим камин, Люциус с неожиданной прытью оторвал голову от подушки, кутаясь в теплое тяжелое одеяло:
- Пап… - темные фигуры на светлом фоне дверного проема обернулись, - А почему “тоже”?
Северус весело фыркнул, тряхнув головой.
- Потому что я тоже недавно перенес магический выброс.
- И, кстати, ты еще отделался малой кровью, - заметил Абраксас, - Некоторые не то что говорить не могли, в коме несколько дней провалялись! А ты, вон, вполне бодро по кровати скачешь. Так что ничего страшного не произошло, Лютик. Все хорошо.
- Спокойной ночи, братец!
***
Северус тихо закрыл за собой дверь и приготовился к очень важной боевой операции: ему было нужно быстро и неслышно раздеться и прокрасться на свое место, не потревожив Мару.
У жены и так характер довольно тяжелый, а уж беременность и вовсе раскрыла его во всей красе. Если раньше женщина, знавшая и признававшая, что с ней жить довольно сложновато, сама сглаживала многие острые углы, то теперь под влиянием меняющегося организма стала раздражительной и иногда бескомпромиссной. Но и он сам, и остальные, были в курсе обстоятельств, а потому помогали ей находить бескровные решения.
Мужчина уже натянул пижамную куртку, как в полной темноте раздался шипящий шепот его жены, заставивший его позорно вздрогнуть и застыть на месте.
- Ты чего там возишься? - Мара сменила положение под одеялом и теперь увлеченно шебуршала подушками, - Шустрей давай!
- Я думал ты спишь, - откликнулся Северус, тайком вытирая разом вспотевшие ладони, - Неужто мы так быстро управились?
- Нет, - Мара подождала, когда супруг уляжется рядом, и невозмутимо продолжила, - Вы как раз возились долго. Просто твоя бывшая все хотела меня допросить насчет Эни и Дэни. Как они тут, без родной мамочки, с абсолютно чужой теткой…
Северус только пододвинулся ближе к ней, одновременно подтягивая ее ближе к себе, укутывая Мару в кокон из одеял.
- Ну я ей, разумеется, объяснила, что чужая тетка для моих детей теперь именно она, и что общаться с ними я ей не дам.
- А Джеймс что?
- Дико извинялся за поведение жены, - женщина удобно устроила голову на надежном плече мужа, - Мне кажется, что из него выйдет толк, надо только ему голову немного проветрить. А что там с Люциусом произошло?
- Он слишком привык держать свои эмоции под жестким контролем. Вот и сорвало ему клапаны: комнату проморозил насквозь и сам замерз. Но ничего вроде, обошлось - напоили укрепляющим, согрели и немного поговорили. Я думаю, что мы с ним еще найдем общий язык.
- Ты же раньше ядом плевался, стоило только прозвучать рядом фамилии Малфой.
- Мне отец многое рассказал. То, что Люциус вырос таким, - вина их обоих. Один - упрямый гордец, который не видел ничего вокруг, только то, что его интересовало. Второй - закрытый ото всех, одинокий человек, который просто не мог вести себя иначе - пример перед глазами был один. Дети же всегда так или иначе копируют стиль общения своих родителей. И дело здесь не в наследственности.
- Ну вот, теперь я наконец-то слышу разумного, взрослого человека! Спокойной ночи.
Комментарий к Борьба
Уж не знаю, с чего меня на такое понесло, но, как говориться, ничего не поделаешь. Захотелось) И да, чего бы вы хотели увидеть в следующей главе?
========== Подлец и палач ==========
Я помню: бабочка порхала,
Плела живые кружева.
Плыла крутая синева
За этим синим опахалом…
Но чья-то кровь сушила, злая,
Окоченевший взмах крыла…
Ржавела острая игла,
Хребет изяществу пронзая.
Ашот Сагратян
***
Утром Люциус проснулся совсем разбитым, но при всем этом еще и странно готовым жить. Вчера уход Нарциссы хоть и был достаточно неожиданным и выбивающим из колеи, но сейчас мужчине казалось, что его пока еще жена сделала все правильно: не стоит и дальше играть в семью там, где этой самой семьей и не пахнет. Так что развод по-любому был лишь вопросом времени, а Нарцисса просто ускорила процесс.
А вот неожиданный финт ушами, который, совершенно не стесняясь, выдали вчера его отец и младший брат, был как раз тем, что окончательно выбило ему землю из-под ног. Вот же спелись! Хотя они оба вели себя корректно и не наигранно - вполне искренне помогли ему вчера, но вот одного мужчина так и не смог понять: почему сейчас? Почему не раньше, почему не тогда, когда эта поддержка и ощущение надежного плеча рядом были просто жизненно необходимы, когда внутри все раздирало на части от одной мысли, что он не интересен и не нужен. Вернее, нужен, но только как наследник рода. Но не как человек, с его желаниями и мыслями.
А потом пришла, пожалуй, самая светлая мысль: пусть его отец и был последней сволочью по отношению к нему, но он же сумел остановиться и измениться. Тот Абраксас, которого он знал до той мерзкой истории с обманным захватом власти над Родом, никогда бы не посмотрел в сторону своего незаконнорожденного ребенка, а тут они с Северусом, талантливым, кстати, до безобразия, общаются, как будто всегда знали друг друга. И, что самое главное, они оба нашли место для него. Того, кто принес им много боли.