«И другого общества тоже, — мысленно добавила она. — Кстати, чета Харрисов смотрит на проблему воспитания сына аналогичным образом, поэтому волей-неволей, но Рон со своими старорежимными замашками пребывает в явном меньшинстве. Даже при условии, что дядя Леша его поддержит. Тоже ведь динозавр еще тот. Хотя его мнения по этому вопросу никто не спрашивает, а сам он не имеет дурной привычки вмешиваться в чужие семейные дела.»
— Все равно, правила поведения в человеческом обществе надо соблюдать, — упрямо заявил Рон.
— Так то в человеческом, — сверкнула глазами Катя. — Не забывай, мы не люди. И наша дочь тоже.
Рон насупился и отвернулся.
— А что у нас на завтрак? — сквозь шум водяных струй раздался едва различимый голос Наташи.
— Омлет с беконом, — ответила Катя. — То, что ты любишь.
— Ум-гу, — донеслось из-за двери.
— Куратор в курсе наших сегодняшних планов? — хмуро осведомился Рон. Он в очередной раз сдался, однако явно не желал демонстрировать жене свое полное поражение в вопросах воспитания.
— Пока нет, — ответила Катя. — Дед позвонил довольно поздно, и мне было не до формальностей. Сейчас сообщу.
— Не рановато ли? — в голосе Рона послышалось сомнение. — Ночь на дворе.
— Ничего, потерпит, — беззаботно рассмеялась Катя. — Работа у него такая. Не все же нам с тобой исполнять его прихоти.
Она прошла в гостиную мимо вновь насупившегося Рона и сразу же обнаружила, что завтрак давно готов и ожидает на столе. Над чашками вился легкий парок, разнося кофейный аромат по всему помещению. Катя зажмурилась, с удовольствием потянула носом, после чего негромко позвала:
— Фима!
Серафима возникла практически мгновенно, сменив образ улыбчивой горничной на строгий деловой облик секретаря.
«И как только она угадывает, что мне понадобится в следующий момент, — в который раз удивилась Катя. — Никак не могу к этому привыкнуть. Не иначе как подслушивает чужие разговоры.»
— Мне нужна связь с куратором, — сказала она. — И кстати, спасибо за завтрак.
Серафима молча кивнула и исчезла, а в области коммуникатора у левой стены немедленно возникла заспанная, сильно помятая физиономия.
«Ага, а вот и куратор. В общем-то, неплохой человек, с которым, как правило, всегда удавалось договориться. Практически идеальная для нас кандидатура надзирателя, если бы не его постоянная озабоченность то ли выдуманными, то ли действительными обязательствами перед мировой наукой. А также воистину маниакальная одержимость совершенно нереальной мечтой об оглушительной славе, наподобие той, что много лет назад снедала беднягу Миллса. Конечно, оставить след в науке ему удастся лишь в том гипотетическом случае, если коллективу подчиненных ему биохимиков и в самом деле удастся раскрыть таинственный механизм метаморфизма, в чем я лично сильно сомневаюсь. А результат столь неуемного рвения для всех нас на редкость неприятен — регулярные медосмотры со взятием всевозможных анализов, а также непрерывные психологические тесты, причем зачастую в самое неподходящее время. И это не считая постоянного круглосуточного видеонаблюдения, даже в спальне. На что, скрепя сердце, пришлось согласиться, хотя быстро выяснилось, что жить под прицелом видеокамер куда как непросто. Поначалу Рон еще пытался ругаться, отстаивая наши права на личную жизнь, обещал куратору расколотить видеокамеры все до одной, однако в конце концов сдался, убедившись в полнейшей бесперспективности любых протестов. А также полностью смирившись с не слишком почетной ролью подопытных кроликов, уготованной для нас перепуганными землянами. С другой стороны, договор есть договор, его надо выполнять, поэтому мы с Роном все же сошлись на том, что доставляемые нашей семье неудобства — не слишком высокая плата за комфорт и безопасность.»
— Доброе утро, — произнесла Катя, испытывая нечто вроде легкого злорадства. Мол, не только тебе позволено тревожить людей в любое время дня и ночи. Настал и на нашей улице праздник.
Куратор кивнул, пробурчав в ответ нечто трудноразличимое.
— У нас сегодня пикник на природе, — сообщила Катя. — Поэтому все школьные занятия у Наташи отменяются.
— Какой еще пикник? — куратор явно не сразу понял, о чем идет речь. Видно, не до конца проснулся. — Не может быть никакого пикника. А как же медицинские процедуры?
— Никак, — притворно вздохнув, ответила Катя. — У нас сегодня выходной. А возможно, и завтра тоже.