— Сезон Обретенного солнца, — сказала Катя. — Так называют его лорны.
— Вот именно. Предлагаю считать сегодняшний день началом нового сезона и прошу поднять бокалы за возрождение Лорелеи и ее светлое счастливое будущее.
Площадка тут же наполнилась хрустальным звоном. Немногочисленные бодрствующие обитатели планеты приветствовали окончательное пробуждение своей новой родины от затянувшегося на столетия долгого сна.
Все, кроме Жаклин. Она с улыбкой поставила на столик врученный Алексеем бокал с вином и сказала:
— Без меня. Я выпью соку, если не возражаете.
— И мне соку, — немедленно встряла Наташа. — Все равно шампанского не дадите.
Алексей усмехнулся и наполнил два бокала виноградным соком из запотевшего графина. Потом секунду подумал и налил еще один.
— Отнеси Эду, — сказал он, протягивая его Наташе. — А то он, кажется, совсем заскучал.
Наташа взяла бокал и осторожно, чтобы не расплескать, понесла своему приятелю, в одиночестве наблюдавшему за восходом Большой Лоры.
— Думаю, твои проблемы остались в прошлом, — заметил Джошуа, обращаясь к жене. — Вместе с человеческой природой. Изучающие нас высоколобые специалисты популярно объяснили, и прежде всего самим себе, почему у метаморфов не может быть никаких проблем со здоровьем. Так же как и вредных привычек. Причем объяснили настолько убедительно, что поверил даже я. Поэтому тебе совершенно точно не стоит опасаться того, что ушло действительно безвозвратно.
Катя глядела на Джошуа с большим сомнением. Насчет вредных привычек у нее было свое мнение.
— Не хотелось бы проверять, — ответила Жаклин, пригубив сок и выразительно поглядывая на мужа.
— Зря, — сказал Джошуа. — Шампанское такое сладкое… и пузырьки…
— Ну что ты к ней пристал! — не выдержала Катя. — Не хочет человек, тебе же ясно сказали. К тому же виноградный сок ничем не хуже шампанского.
— Неизвестно, — вдруг объявила непонятно откуда появившаяся Наташа. — Как говорит наш куратор, нужно провести сравнительный анализ. Я готова.
— Я тебе проведу, — ответила Катя. — Размечталась.
Доносящийся с моря треск внезапно усилился, слившись в сплошную непрерывную канонаду, хотя видимых изменений ледяное поле пока что не претерпело. И как-то внезапно обнаружилось, что Большая Лора, оказывается, уже выползла из-за горизонта чуть ли не наполовину, а рядом с ней на ясно видимой черте, разделяющей небо и землю, прямо на глазах начало разгораться ослепительно-белое сияние.
— Маленькая Лора, — сказал Алексей. — Уже разогрела море где-то там, за горизонтом, и вот-вот доберется до нас. Так что главное действо еще впереди.
Все замерли в ожидании восхода, боясь нарушить торжественность момента. Даже дети.
Всего несколько минут понадобилось Маленькой Лоре, чтобы выбраться из-за края укрытой льдом и снегом равнины и явить себя, что называется, во всей красе. Слепящий белый свет немедленно залил небосвод, смахнув в небытие не только самые яркие звезды, но даже малейший намек на алые краски, еще недавно щедро разлитые по сверкающей поверхности Лорой Большой. Замершие в неподвижности метаморфы буквально всей кожей ощутили на себе яростный напор изливающихся с неба жарких лучей.
Ледяной панцирь Рейнского моря внезапно лопнул с оглушительным треском. Длинная, представлявшаяся воистину бесконечной, узкая трещина расколола его практически пополам. Она брала начало где-то за горизонтом и тянулась прямо к потрясенным наблюдателям, углубляясь и расширяясь с каждым мгновением. Извилистая, наполненная темной водой полынья немедленно вызвала навязчивые ассоциации с щупальцем исполинского живого существа, явно вознамерившегося добраться до казавшейся такой легкой и беззащитной добычи.
Еще один сильный хлопок, и новая трещина зазмеилась вдоль берега. Целое ледяное поле вдруг сорвалось с места стоянки, неизменной на протяжении последних двух столетий, и, грузно поворачиваясь и кроша все вокруг, словно тот самый слон в посудной лавке, неудержимо двинулось прочь к ослепительно сверкавшему горизонту. Далеко впереди вздыбились гигантские торосы, а полынья еще больше расширилась, неуловимым образом превратившись из хищного щупальца в полноводную реку.