— … это делаешь?
— Что?
— Зачем ты делаешь то, что делаешь?
— В каком смысле? Что делаю? Пью?
— Нет. Работа. Ты таскаешься к шерифу, которого терпеть не можешь. Разбираешь кляузы крестьян, которых презираешь. Ловишь разбойников, ищешь убийц и воров. Зачем? Почему это, а не что-то другое?
— Потому что за это платят.
— За другое тоже платят.
— Интересно, за что же? И сколько?
— Это не единственная должность в Англии. И не единственный наниматель.
Теперь я замолчал, а чтобы занять рот, оторвал куриную шкуру и начал жевать. Дурной пример заразителен. Холодный жир пачкал пальцы.
— Ты просто любопытствуешь? Или вопрос связан с этим мужиком из шара?
— Или.
Лицо у Вилл было собранным и напряженным — словно я Мессия, принесший слова спасения. Я поежился. Это была паршивая тема, и мне не хотелось ее обсуждать. Мне даже думать о ней не хотелось.
Вилл ждала. Я тяжело вздохнул.
— Ладно. Если уж или. На наследство, как ты понимаешь, мне рассчитывать нечего. От сэра Годфри я ни гроша не получил и не получу, а жрать хочется каждый день. Значит, нужно зарабатывать самому. Сделать это я могу тремя способами. Во-первых, пойти в наемники. Но за честную работу там платят гроши, а разбойником с гербом я не буду. Во-вторых, стать придворным и жить за счет господина. Но придворный из меня — как из конского… хвоста палка. Ну а в-третьих, я могу получить должность, на которой приходится выполнять скучную и бессмысленную работу. Но за деньги — и платят эти деньги довольно регулярно. Если бы я справлялся со своими обязанностями, то мог бы со временем сменить Паттишалла на более щедрого нанимателя. Но в Нортгемптоне разбойники прямо по улицам ходят, на королевских особ нападают — а значит, капитан стражи из меня, как из конской жопы свирель. И уходить из Нортгемптона мне просто некуда. Ну, что? Я ответил на твой вопрос?
— Не совсем. Всегда есть четвертый вариант. Почему бы тебе не заняться чем-то другим? Я имею в виду — вообще другим, совершенно.
— И чем же? Постричься в монахи? Начать тачать сапоги? Открыть трактир? Я рыцарь, и я не намерен превращаться в какого-то купца или ростовщика.
— Значит, только гордость и деньги? Больше ничего?
— Мне достаточно. Ты ждала чего-то более возвышенного? Извини.
Вилл пожала плечами, допила вино.
— Тогда какой смысл рисковать? За те же деньги ты можешь просто отдать приказ, а не тащиться лично с отрядом в лес. Зачем ты поперся со мной в Рокингем охотиться на оборотня? Шериф, помнится, прямо тебе это запрещал.
— Я не трус. И если я берусь делать что-то, то делаю это так хорошо, как могу. Сейчас мне платят за то, чтобы я обеспечивал безопасность жителей Нортгемптона. Какая разница, нравятся они мне или нет? В любом случае охранять их — мой долг.
— Значит, ты просто выполняешь свою часть договора? Твое чувство долга начинается с кошеля?
— Когда речь идет о работе — да.
— И если шериф скажет, что деревню нужно сжечь…
— То я ее сожгу. Это его деревня, не моя.
— А если прикажет кого-то убить…
— Убью. Он — рука, я — меч. Попробую догадаться. Тебе нужно сделать что-то, что сильно тебе не нравится. И ты не можешь решить, выполнять приказ или нет. Я прав?
— Да. И что бы ты мне посоветовал?
— Это опасно? То, что тебе нужно сделать?
Вилл медленно провела пальцем по краю кубка.
— Меня настоятельно попросили пропустить один караван.
— Так пропусти. Каким бы ни был груз, вина лежит не на тебе, а на том, кто отдал приказ. Твоя совесть чиста.
— Нет, не чиста.
— Ты считаешь, что должна брать на себя ответственность за чужие приказы?
— Я считаю, что должна брать на себя ответственность за свои действия.
— Не вижу ни одной причины, почему тебе нужно так делать. Но если тебе хочется... И что будет, если ты не выполнишь приказ?
Я спросил это очень, очень спокойно. Я был сама сдержанность и любезность. Я не орал «Какого, мать твою, хрена!», «Ты что, с должности хочешь вылететь?» и «Тебя же выкинут отсюда нахер, дуру хромую!». Я не швырнул кубком в стену. Я молодец, и я попаду в рай.
— Вероятно, ничего существенного. Понизят премию, перенесут график отпуска, откажут в повышении, если я вдруг решу о нем просить. Так, мелкие неудобства.
Ф-фух. Славься, господь наш, сущий на небесах. Как хорошо, что я не начал орать.
— Ну так отказывайся. Не понимаю, чего ты так дергаешься.
— Потому что если я просто не пропущу караван, это не решит проблему. Груз уйдет через другой портал.