— Да, милорд!
— Ну вот! Замечательно! Мы решили этот вопрос.
— Да. Прошу прощения, я погорячилась. Я так переволновалась. Оборотень был ужасен, — де Бов томно и неубедительно закатила глаза.
— Да-да, конечно, я понимаю. Для хрупкой женщины встреча с чудовищем ужасна, — шериф был сама любезность.
— Прошу прощения, милорд, но я пойду. Я неважно себя чувствую.
— Само собой разумеется, само собой разумеется! — Паттишалл вскочил из-за стола, подхватил ведьму под локоток и лично провел к двери. — Вам просто необходимо отдохнуть!
Дождавшись, когда неровные шаги затихнут, шериф повернулся ко мне.
— Какого дьявола, Денфорд? Что она плела насчет магии? Тебя выследила какая-то девка! А может, ты сам ей проболтался? Ты разговаривал вчера с де Бов?
— Нет.
— Стража на воротах говорит, что она выехала вскоре после тебя.
— После этого — не значит вследствие этого.
— Что?!
— После этого — не значит вследствие этого. Если одно событие следует за другим, не обязательно первое — причина, а второе — следствие.
Шериф подавился воздухом. До чего день-то хороший!
— Я знаю, что это значит, Денфорд! И не нуждаюсь в твоих объяснениях! Как тебя выследила эта выскочка?
— Не знаю, милорд. Я не разбираюсь в магии.
— А в чем ты разбираешься? В том, как простейшее задание запороть? Есть хоть что-то, что можно тебе поручить и получить не никчемные оправдания, а нормальный результат?
Дальше я уже особо не слушал. Дальше я и так все знаю.
Де Бов ждала меня во дворе, на лавочке для стражи. Я подошел, сел рядом, подставил свежему ветерку пылающее лицо.
— Как прошло?
— Как обычно.
— Догадался?
— Нет. Поверил. Ты была очень убедительна.
По двору прошла задумчивая квочка с выводком пестрых цыплят.
— Слушай, я хотел одну вещь спросить.
— Ну?
— Ты действительно не ведьма?
— Нет.
— Почему?
— Во-первых, я окончила университет и умею так, — де Бов махнула рукой, и сноп зеленых искр хлестнул воздух. Квочка распушилась и заквохтала, цыплята заметались по двору. Из караулки высунулся сонный испуганный стражник, увидел меня, испугался еще больше и шарахнулся обратно.
— А во-вторых?
— А во-вторых, я не умею лечить овечью вертячку.
Глава 8, в которой Марк выполняет служебный долг
Я с трудом разлепил глаза и уставился в белесую муть за окном. Солнца не было видно, только мутный рыхлый кисель, цветом больше всего похожий на нестираное исподнее.
Хотелось пить.
Я встал и в чем мать родила прошлепал к тазику со стоявшим в нем кувшином. Хрен с ним, с умыванием, жизнь дороже. Холодная вода смыла мерзкий привкус перегара во рту. Я постоял, глядя на кувшин, наклонился над тазом и вывернул остаток себе на голову. Стало получше.
Который час вообще? Что это? Утро или день?
Успокоив себя мыслью, что был бы день, Тобиас давно бы меня поднял, я решил, что торопиться некуда. Это утро, раннее утро. Чертово похмелье подняло меня ни свет ни заря. Вон и Лиззи… или не Лиззи… или Эльза… черт, не важно, главное, что еще спит. Я торопливо обтерся и плюхнулся обратно в кровать. Вероятно-Лиззи заворочалась, что-то недовольно забормотала.
— Спи. Рано еще.
Ну что за привычка-то дурацкая — девок в дом тащить? Их же утром девать куда-то нужно. Я приподнялся на локте и перегнулся на другую сторону кровати. Вероятно-Лиззи вчера была весьма миленькой белокурой девицей со вздернутым носиком и круглой звонкой задницей. Но как свидетельствовал опыт, утро таит в себе разочарования. Я осторожно отвернул край одеяла. Лиззи не подвела. Действительно миленько и действительно кругленько. Надо бы как-то половчее спросить, как же все-таки девицу зовут. И где ее можно найти. Потому что где я ее вчера нашел — убейте, не вспомню.
В дверь забарабанили.
— Милорд! Эй, милорд, вставать пора!
— Да! Встаю!
Вероятно-Лиззи пискнула и села в кровати, прикрывая ладошками грудь. Ладошек было мало, груди — много, и получалось так себе. Пейзаж открывался вдохновляющий.
— Милорд!
— Да встаю я!
Ну чтоб тебе…
Я вылез из кровати и потянулся к груде шмотья на полу. Первой мне в руки попала длинная и не слишком чистая рубашка с заплаткой на локте. Так. Не мое.
Лиззи сзади что-то смущенно пискнула. Я не глядя швырнул рубашку за спину. Ну вот что за тупость — теперь-то смущаться? Не пойму. Чего я там не видел?
К тому времени, как я закончил одеваться, Лиззи еще шнуровала платье. По-моему, она вообще не слишком торопилась. Возилась с завязками так, будто в первый раз их видела. Кажется, Лиззи оказалась из тех, кто хотел бы остаться. Жаль. Не повезло. А я-то хотел ее еще в гости позвать. Но если девица в первый же день не торопится уходить, то уже через месяц окажется, что она в тягости. Это мы проходили. Так что я выгреб из кошеля не две, а четыре монеты.