— О, леди Денфорд, вы сегодня очаровательны! Ты сам видел — я щит держала
— А я яблоко держу! Наверное, я садовник!
— Марк, не начинай.
Да, точно. Не начинать. Не сейчас. Потом, когда вернется. Потом.
— Не буду. Ты скоро?
— Не знаю. Где-то недельку еще, наверное.
Вот же дьявол. Я думал, пару дней, не больше.
— Хорошо. Ты осторожнее там. Не нарывайся.
— Я само благоразумие.
— Я видел.
— Марк!
— Да, не начинаю. Ты выспалась уже?
— Почти, — опровергая себя, Вилл широко зевнула, закрывая рот ладонью.
— Иди спать. Хватит болтать.
— Вот кто бы говорил, — хмыкнула Вилл и разорвала связь.
Это что было? Кто болтает? Я болтаю?! Я вообще молчу. Просто захожу в гости и рассказываю, что в городе происходит. А то некоторые сидят у себя на кухне и дальше тушеного гуся ничего не видят. Болтаю я… Да я даже про Колючку ничего не говорю — а мог бы!
Кстати. Нужно проверить Колючку. Она уже сутки никого не грызла за пальцы. Так и заболеть недолго.
— Милорд Денфорд! Милорд! — грохнув дверью об стену, в комнату Тобиас влетел. Рожа у него была красная, как мухомор, а глаза круглые и совершенно ошалелые.
— Чего орешь?
— Милорд Денфорд, принц приехал!
— Принц Джон тут?!
— Да! Кортеж въехал в город!
Вот ты ж дьявол. Извини, Колючка, сегодня явно не твой день.
Я заметался. Как-то так вдруг оказалось, что мне следует быть одновременно в трех местах. А лучше — в четырех. Или даже в пяти.
— Тобиас. Тобиас!
— Да, милорд!
— Бери коня, езжай проверь караулы. Хорошо проверь, если что, не стесняйся. Чтобы все в лучшем виде!
— Да, милорд.
Так, теперь точно в четырех. Уже неплохо. Боже, с чего начать-то? С чего начать?!
Сегодня отличный день. Мне везет. Все будет хорошо. Спокойнее, Марк. Спокойнее. По порядку. Я схватил шлем и выскочил из комнаты.
Мне действительно на удивление везло. В казармах все сияло, как у кота яйца. Монаршее имя сработало не хуже пары зуботычин, и эти пентюхи скоренько вылизали свой свинарник до блеска. Сокольничий был трезв — вряд ли он не пил, скорее, протрезвел с испуга, псари тоже попахивали ячменным, но держались ровненько и истово таращили глаза, готовые услужить государю. Я отвесил пару подзатыльников — просто так, чтобы поддержать боевой дух, и пробежался по стенам. Караульные вытянулись по ниточке, рожи под шлемами у них были суровы и мужественны. Подступи к замку враг — обделался бы, на этих воинов глядя. Непобедимые, мать его, бойцы. Твердые духом и верные короне.
— Чтоб порядок мне тут! Кто напортачит — пришибу!
— Да, милорд! — гаркнули хором эти обалдуи, и меня обдало густой волной чеснока и перегара. Это они так и на короля дышать будут. Мать твою. Может, их прямо сейчас передушить и новых из толпы на площади надергать? Хуже уже не будет, так новые хоть не смердели бы.
— Если его высочество соизволит что-то спросить — дышать в сторону, шлюхины дети! Носом!
А лучше вообще не дышать. Понабирали скотоложцев в стражу, а мне теперь белкой скачи, чтобы не опозориться.
— Милорд! Сэр Марк!
Да мать твою…
— Я тебе где сказал быть, Тобиас?
— Так я там и был. В западной караульной все пьяные в дрова! Влежку! Чего делать-то?
Чтобы вы в аду сгорели.
— Сейчас еду. Зайди в ближайшую караульную, выбери, кто поприличнее.
— Так там все отдежурили уже.
— Ничего, еще отдежурят! Можно подумать, они сейчас спать будут. И телегу прихвати. Давай, быстро!
Грохоча сапогами, Тобиас ссыпался с лестницы.
Чертова саксонская пьянь. Запорю, как протрезвеют! Неделю валяться будут, козотрахи немытые!
Глава 30, в которой Марк совершает ошибку
Вонь в караулке стояла такая, что с порога шибало. Я глубоко вдохнул и шагнул внутрь, тут же споткнувшись о лежащее на полу беспамятное тело.
— Эй! Эй ты, мать твою!
Ни на мой крик, ни на пинок в бедро тело не отреагировало. Я пнул еще раз — уже ни на что не надеясь, просто от бессилия и злости.
— Грузите это коровье дерьмо в телегу, чего встали?
Второй караульный дрых на лавке, замотавшись в грязный плащ. Я сдернул с него ветхую тряпку.
— Встать!
Сонная принцесса замычала, зашарила рукой в поисках одеяла и попыталась свернуться в клубочек. Узкая лавка качнулась, и караульный сверзился на пол, и там уже завершил начатое. Свернулся калачиком и укрылся плащом.
— Всех отсюда вон! На телегу и в яму! И никакой воды сукиным детям!
Я вам устрою доброе утро, обмудки.
Дьявол, а день так хорошо начинался.
Весь в мыле, как загнанный конь, я метнулся из западной караулки в восточную, оттуда в замок — и влетел во внутренний двор как раз к прибытию кортежа. Знаменосцы уже сворачивали стяги, охрана устало сползала с лошадей, и стайкой пестрых птиц высыпали из кареты дамы, сопровождающие очередную пассию принца Джона. А у колодца… у колодца…