Тревор держал в руке тонкий черновой блокнотик, один из тех двух, которые он стащил из дугаловского столика. Другой блокнотик лежал возле него на ковре.
— Послушайте, — сказал Тревор. — Называется «Фразы для Чиз».
— Для чего? — спросил Колли.
— Тут сказано «для Чиз». Шифровка, это ясно. Послушайте, может, что поймете. Читаю подряд.
«От его прикосновения меня охватил трепет.
В то время я была еще так молода, что даже не понимала, отчего плачет моя мать.
Когда он вошел в комнату, дрожь пронизала все мое существо.
Этот безмолвный миг обновил наше пошатнувшееся взаимопонимание.
Ей суждено было сыграть роковую роль в моей жизни.
Память не солгала мне.
Он всегда был неизлечимым романтиком.
Я стала горделивой обладательницей велосипеда.
Он говорил со мной безжизненным голосом.
И снова осень. Осень. И в парке жгут листья.
Он был для меня предвестником катастрофы.
Я упивалась своей первой трагической ролью.
Я не могла смотреть на других мужчин.
В нашу жизнь закралась ложь.
Она явилась неоценимым источником сведений.
Судьба еще раз вмешалась в нашу жизнь.
Щедрость была заложена в его натуре.
Я испытала злорадное удовлетворение.
Их разъединяла пропасть.
Я погрузилась в прерывистую дремоту».
— Прочти нам еще раз, Трев, — сказал Лесли. — Похоже на диктовку. Может, он вдобавок еще и учитель.
Тревор пропустил его слова мимо ушей. Он постучал по блокнотику и обратился к Колли.
— Шифровка, — сказал он. — Стоило повозиться.
Несчастное выражение лица Колли показало, что он согласен.
— У него своя шайка, это ясно. Птица покрупнее, чем я думал. Теперь вопрос в том, чтобы разузнать, чего ему надо.
— Секса, — сказал Лесли.
— Да что ты говоришь? — сказал Тревор. — Да ты у нас сообразительный, сынок. Но мы об этом и сами чисто случайно догадались. Какого секса? — вот весь вопрос. Вопрос в том, национального или интернационального?
Колли выпустил изо рта дым так медленно, как будто изрыгнул яд.
— Надо найти ключ и расшифровать, — сказал он больным голосом. — Ключ здесь осень. Что там было насчет осени?
— Вы что, совсем отупели? — вопросил Тревор через ноздри. — Это же шифровка. Осень тут совсем в другом смысле. Тут все в другом смысле.
Он уронил блокнотик и с болезненной гримасой поднял с пола другой. Он прочел:
«Пекхэм. Способы общения.
Действия эффективнее слов. Все обыгрывать. Изображать.
Мораль. Функциональная. Эмоциональная. Пуританская. Классическая.
Нелли Маэни. «Номера для одиноких».
Подземный ход. Раскопки в Квакерском переулке, двор полицейского участка. Орден св. Бригитты. Наутро монахинь как не бывало».
Тревор перелистнул блокнотик.
«Запись в приходской книге от мая 5, 1658
Роза, мужняя жена У-ма Хэтэуэя
Захоронена на 103 году жизни
Сыну же раждила 63 лет от роду».
Тревор сказал:
— Определенно шифровка. Видите: написано «раждила». Кому это надо — рожать сыновей в 63 года.
Колли и Лесли пододвинулись и заглянули в блокнотик.
— Вот он, ключ-то, — сказал Колли, — давайте расшифровывать.
— Да ну, — сказал Тревор, — да что ты говоришь? Айда, ребятишки, надо повидаться с Нелли Маэни.
— Раз мы собираемся ругаться, — сказала Мэвис, — так включи приемник погромче.
— Мы не собираемся ругаться, — сказал ее муж Артур Кру, сдерживаясь что есть мочи. — Я тебя попросту спрашиваю, как это ты отпускаешь его и не можешь спросить, куда он пошел?
Мэвис включила приемник на полную громкость. Потом она переорала приемник:
— Хочешь узнать, куда он пошел, так спрашивай его сам.
— Почему это я могу его спросить, а ты не можешь? — спросил Артур, соревнуясь в громкости с музыкальной радиопередачей.
— Да какое тебе дело, куда он пошел? Что он, дитя малое, чтоб за ним бегать? Ему тринадцать исполнилось.
— Ты должна за ним хоть как-то присматривать. Конечно, теперь уже поздно...
— Вот и присматривай за ним, раз ты...
— Что мне, работу бросить и за детьми смотреть? Не будь ты такая...
— Нечего тут на меня ругаться, — сказала Мэвис.
— Я и не ругался. Но захочу — и буду ругаться, чтоб я сдох, и нечего тут на меня орать. — Он выключил приемник, и наступившая тишина отдалась звоном в ушах.
— Включи приемник. Раз мы собираемся ругаться, так пусть хоть соседи не слышат, — сказала Мэвис.
— Ладно, оставь, — сказал Артур, мучительно сдерживаясь. — Никто не собирается ругаться.
Спустилась Дикси.
— Что за крик? — сказала она.
— Твой отчим завелся насчет Лесли. Я у него перед уходом, видите ли, не спрашиваю, куда он пошел. А я ему говорю, пусть сам спрашивает, раз ему так интересно. У меня что, глаза на затылке?
— Ш-ш-ш. Не повышай голос, — сказал Артур.
— Да он Лесли слово боится сказать, — сказала Дикси.
— В чем все и дело, — сказала ее мать.
— Кто боится? — заорал Артур.
— Ты боишься, — заорала Мэвис.
— Это не я боюсь. Это ты боишься...
— Выдержка, — сказал Тревор. — Главное — выдержка. Расчет на психологию.
Все трое размеренно поднимались по каменным лестницам «Номеров для одиноких». Два раза на площадках приоткрывались двери, выглядывали головы, и двери тут же снова захлопывались. Возле двери Нелли Маэни Тревор и его подручные затопали громче. Тревор постучал три раза на полицейский манер и приложил ухо к трещине двери.
Кто-то прошаркал в переднюю, щелкнул выключатель, и воцарилось молчание.
Тревор постучал еще раз.
— Кто там? — сказала Нелли из-за самой двери.
— Полиция, — сказал Тревор.
Снова щелкнул выключатель, и Нелли чуть приоткрыла дверь.
Тревор распахнул ее настежь и вошел, за ним последовали Колли и Лесли.
Лесли сказал:
— Меня не заманишь в эту грязную дыру, — и попробовал улизнуть.
Тревор остановил его, ухвативши за пиджак.
— Это все чистая грязь, — сказала Нелли.
— Садись вон туда, — сказал Тревор Нелли, указывая на стул возле столика. Она подчинилась.
Сам он примостился на краешке стола и указал Лесли на край кровати, а Колли — на хромоногое кресло.
— Мы пришли, — сказал Тревор, — потолковать насчет мистера Дугала Дугласа.
— В жизни о нем не слыхивала, — сказала Нелли.
— Да ну? — сказал Тревор, сложив руки на груди.
— Это вы, значит, и есть полиция? А ну-ка убирайтесь, если не хотите иметь неприятности. Тут за стенкой спит один джентльмен, и стоит мне повысить голос...
Колли и Лесли посмотрели на указанную стенку.
— Ври больше, — сказал Тревор. — Он сегодня ушел на футбол. Так вот, насчет мистера Дугала Дугласа...
— В жизни о нем не слыхала, — сказала Нелли.
Тревор слегка наклонился к ней, ухватил прядь ее длинных волос и сильно дернул за нее.
— Помогите! Убивают! Полиция! — сказала Нелли.
Тревор заткнул ей рот своей широкой ладонью и принялся увещевать:
— Слушай, Нелли, мы тебя не обидим. Мы тебе хорошо заплатим.
Нелли вырывалась, ее желтые зрачки расширились.
— Мои ребята могут тебе и всыпать, если ты не будешь меня слушаться, Нелли. Верно, ребята?
— Это точно, — сказал Колли.
— Верно, ребята? — сказал Тревор, глядя на Лесли.