— Э-э… Чего кидаешься? — ожидаемо возмутилась головёшка из тёмного угла.
— Профилактика, — сурово пригрозил кулаком на будущее славный рыцарь Ульрих. — Чтоб знала своё место.
— Та-ак… — Славный рыцарь Ульрих скептически осмотрел своё воинство, выставленное исполнительным, но прижимистым управляющим. — Это кто?
— Рыцарское копьё. Как просили, господин, — заискивающе ответил тот.
— Я именно так просил?! — не смог сдержать искреннего изумления славный рыцарь Ульрих.
— Ну-у… — неопределённо протянул управляющий. — При существующей практике обложения церковной десятиной частных подворий…
Заметив, как недобро нахмурились брови господина, испуганно примолк, так до конца и не озвучив претензий к засилью церковной бюрократии и прочих терний для его частной инициативы.
Славный рыцарь Ульрих с нескрываемым скепсисом ещё раз оглядел своё нынешнее рыцарское копьё. Боевой отряд состоял из молоденького пажа, не старше тринадцати лет, безнадёжно затерявшегося в великоватых ему старых доспехах и шлеме, видимо, позаимствованных у деда или даже прадеда; возрастного кутильера при отличных доспехах, но с опухшим лицом неисправимого пропойцы, и то, как он, покачиваясь, восседал в седле, славный рыцарь Ульрих догадался, что с поисками сображника проблем в долгом походе не возникнет, только за запасами алкоголя потребуется постоянный пригляд; три лучника в лучшем случае были отобраны из охотников, в худшем из обычных крестьян, более привычных к отвальному плугу, чем к боевому луку. А обоз, состоявший из буквально разваливающихся на месте четырёх телег, старых кляч и столь же возрастных возниц, скорее готовился к походу на тот свет, чем под стены крепости. Да и содержимое полупустых телег вряд ли могло удовлетворить законное любопытство собирающегося в длительный поход.
— Я так подозреваю, что ты наметился на скорую замену господина? — с подозрением в голосе поинтересовался славный рыцарь Ульрих.
— К чему, господин, такое решили? — в недоумении развёл руками управляющий.
— Ну, как же. Рыцаря делает свита. А эта свита в бою может только в гроб загнать… Ну, или поспособствовать сделать это врагам.
— Хе-хе… — подобострастно захихикал управляющий, прикрывая щербатый рот ладошкой.
— И я не шучу. — Металл в голосе как ножом обрезал неуместное хихиканье.
Славный рыцарь Ульрих с сомнением оценил выправку «лучников»:
— Охотники?
— Пахари, господин, — дружно ответили те. — Прямо с поля сняли.
Управляющий в безрукавном лапсердаке потупил хитрый взор. Но славный рыцарь Ульрих в его искреннее раскаяние не очень-то и поверил.
— Значит так. Пахарей вернуть пахать, лучников набрать из опытных охотников. Возниц, телеги и содержимое заменить. На всё про всё срок до утра. Не исполнишь, в поход отправишься в качестве тягловой лошади. Доступно излагаю?
— Вэй из мир! — горько воскликнул управляющий.
— Чего?!
— Господин не изволит беспокоиться, — тут же переменил тот тон, — Йие бэсэдэр!
— Смотри у меня!
И по утру обновлённый за ночь отряд выступил в поход. Возглавлял отряд славный рыцарь Ульрих в сером походном камзоле; следом гордый паж в таком же камзоле и берете с лихим плюмажем, в руках у него развивался рыцарский родовой вымпел на длинном копье; за пажем следовал с утра уже изрядно навеселе и потому для усидчивости притянутый к седлу верёвкой кутильер в полных доспехах; за пьяницей кутильером недовольные неурочным призывом на службу три охотника при луках и в кольчугах; замыкали четыре полные подводы уже не такие старые, как вчерашние, но и не сверкающие такой уж новизной, управляемые тремя возницами старше средних лет и одним постоянно засыпавшим на ходу глубоким стариком из прошлого призыва, видимо, найти ему замену управляющий банально не успел.
Ночной дождик основательно размыл дорогу. И строптивые лошади постоянно противились шлёпать напрямую по лужам, а телеги периодически застревали колёсами в грязи. Приходилось всему отряду останавливаться и ожидать, пока возницы с лучниками, ругаясь всеми чертями Ада, помогали лошадям вытягивать очередную застрявшую телегу. Так, ни шатко, ни валко, рыцарское копьё славного рыцаря Ульриха двигалось к ожидающей его под стенами Инацессибилис славе.
Головёшка, всё это время лежавшая, помалкивая, в походной сумке, неожиданно там задёргалась.
— Чего тебе? — Славный рыцарь Ульрих откинул с сумки клапан.
— Мы сейчас где?
— Едем по лесной дороге. До места сбора ещё день ходу.
— Дуб впереди есть?