Но радость быстро сменилась отчаяньем, когда стало известно, что из монастыря она выйдет замужней дамой.
Алан не скупился на слова, описывая жениха и будущую жизнь Фрэйи.
Жизнь, лишенную свободы. И радости.
Потому что радость не посещает навсегда заключенного узника.
Выход был только один – побег.
Алан обещал все устроить.
Фрэйя обещала подумать.
34.
Подумать было необходимо.
После того, как сэр Энгус обвенчает свою падчерицу с лордом Фицроем, в его услугах больше не будут нуждаться.
Значит, пора искать нового хозяина.
Иногда надо быть с собой честным.
Даже если Ральфу предложат остаться...
Он покинет замок.
Потому что больше не будет песен в лесу.
Начинало смеркаться. Наемник неторопливо ехал по снежному лесу. Он знал, что лес останется безмолвным. Но это уже не имело значения.
Лес стал местом, куда он возвращался снова и снова. Это было его место.
Вдруг наемник увидел тело – черное пятно на белой холодной земле. И кровь. Темный тонкий ручеек.
Ральф спешился. Этот лес всегда чего-нибудь для него припасал.
Еще одна тайна?
Неподвижное замерзшее тело, пронзенное стрелой.
Стрелой, древко которой выкрашено золотой краской.
Наемник осторожно перевернул свою находку.
Фрэйя.
35.
-Фрэйя, - Ральф впервые назвал ее по имени. Закрытые веки не дрогнули.
Он осторожно нес в своих руках маленькое хрупкое тело.
Было больно.
Так больно, что он боялся не дойти до коня – упасть на колени в снег. Он не мог дышать.
Он был готов молить небеса, в которые совсем не верил. Он был готов кричать, но только что-то мешало просто сделать вдох.
Вдох и выдох.
Он шел по сугробам, не разбирая дороги, проваливаясь в снег.
Шел вперед.
Он держал в своих руках все, что еще могло сделать для него этот мир красивым.
36.
Красивым может быть многое. Даже заклинание.
Старуха кидала на раскаленную жаровню траву, и вверх поднимался удушливый запах.
Она что-то протяжно напевала над неподвижным юным телом.
Черный человек принес девушку, пронзенную стрелой.
Почти мертвую.
Он тоже был почти мертв.
Старуха умела заглядывать глубоко. Много дальше других.
В глазах Черного человека страх. Значит, ему еще есть что терять, значит, душа еще где-то прячется.
-Она выживет, - старуха была уверена.
Пора готовить отвар и доставать чистые холщовые ткани.
-Езжай в замок. Пусть сюда пришлют повозку. Знатные девушки не болеют в бедных домах. Ты вернешь ее сэру Энгусу.
37.
Энгус?
Элеонора резко обернулась. Она никого не ждала.
Дверь со стуком захлопнулась.
-Ты все-таки вернулся, - с улыбкой выдохнула красавица, приветствуя нежданного гостя, и вдруг осеклась.
Не замедляя шага, Ральф размахнулся и с силой ударил ее по лицу.
Элеонора упала. Наемник возвышался над изящной фигурой в красивом бархатном платье, не делая попыток поднять ее.
-В следующий раз я тебя убью.
Элеонора медленно повернулась и посмотрела на мужчину, такого чужого и такого страшного. Щека горела, и она поднесла к ней ладонь в надежде унять боль. Подняться сил не было. Силы были только на то, чтобы сидеть на полу и глядеть снизу вверх на высокую фигуру с длинными спутанными волосами, закрывающими желтые звериные глаза. Глаза врага. И вдруг стало так стыдно, стыдно за то, что она, хозяйка, валяется у ног нищего рыцаря, живущего на деньги ее мужа, что хриплые слова вылетели сами собой.
-Ты забываешься, наемник, я твоя госпожа.
-Ты похотливая шлюха, а я спал с тобой. Как и Алан.
Голос звучал спокойно.
Таким спокойствием убивают.
Это была вторая пощечина. Наотмашь.
Элеонора поняла, что проиграла.
Новое чувство. Странное.
38.
Странно было открыть глаза и понять, что лежишь в мягкой постели. Последнее, что помнила Фрэйя – зимний лес и резкая боль.
Крепкие руки и удушливый запах сухих трав.
Когда она была совсем слаба и лежала, почти не открывая глаз - словно спала - к ней каждый день приходила старуха, делала перевязки и поила горькими отварами.
Сейчас Фрэйя уже вставала и ходила по комнате. Сейчас старуха навещала ее гораздо реже – раз в несколько дней.
Когда она была совсем слаба и лежала, почти не открывая глаз - словно спала - к ней каждый день приходил наемник, подолгу молча стоял и смотрел. Девушка даже с закрытыми глазами чувствовала этот тяжелый взгляд, не решаясь приподнять веки.
Сейчас Фрэйя уже вставала и ходила по комнате. Как только она открыла глаза и посмотрела на Ральфа – он больше не приходил. Это к лучшему.
Но себя обмануть сложно. Мысли о наемнике не отпускали.
Кто он на самом деле?
Грубый, безжалостный, жестокий человек.
И все же...
Он видел ее в лесу.
Глаза в глаза.
Он узнал ее тайну. Он промолчал.
Когда предали все, даже единственный друг, наемник протянул руку. Спас.
Он был очень красив, как может быть красив только Дьявол. И от этого становилось страшно.
Сладко.
Так сладко, что кружилась голова.
39.
Голова пока была на плечах. И это главное. Хотя жить не хотелось.
Алан возвращался домой. Что его ждет? Как пройдет встреча с отцом, если сын запятнал свою честь? О предстоящем возвращении думать было невыносимо. Скоро станет еще хуже.
Хотя хуже некуда.
Сэр Энгус выгнал Алана.
Элеонора не замечала.
Она даже ни разу не посмотрел в его сторону.
Обольстительная красавица, по желанию которой все и случилось.
Фрэйя не выходила из комнаты. Ее заперли.
Наемник... это было самое страшное...
Алан не хотел убивать Фрэйю, правда, не хотел. Когда Элеонора попросила об услуге – он сразу же отказался. Он ужаснулся, но...
Элеонора умела просить.
Элеонора умела платить за просьбы.
Не взять такую щедрую плату было невозможно. И тогда Алан решил, что исполнит желание хозяйки – пронзит тело Фрэйи стрелой. Но не убьет. Просто ранит.
Если бы он хотел убить – он бы целился в горло – он бы не промахнулся.
У них в роду всегда были меткие стрелки.
Алан целился в плечо.
Все это он кричал тогда наемнику, дрожа от страха и ужаса.
Но наемник ничего не слышал. Наемник сказал, что, наверное, теперь метких стрелков в его роду станет меньше и отсек Алану кисть руки.