Вам сказано: «Из тех же уст исходит благословение и проклятие. Не должно, братья мои, сему так быть». Сделайте так, чтобы из ваших уст исходило слово, полное истины и благодати. Тогда моя речь тоже порадует вас. Дайте мне знать, что слово несёт созидательную энергию, и что оно несёт также разрушительную энергию. Воспитайте во мне ответственность за свои слова. Научите, когда нужно молчать и когда нужно говорить.
Дайте мне быть в своей речи смелым, но умным, свободным, но сдержанным, справедливым, но щадящим.
Не осуждайте и не давайте мне осуждать. Объясните мне заповедь: «Не судите и судимы не будете».
Защитите меня от болтливости, объясните, почему нельзя засорять пространство пустословием.
Не кричите на меня из-за моих проступков. Ваши крики, угрозы и гнев разрушают мою речь так же, как и разрушают мой характер.
Пусть ваши наставления и возмущение духа отведут меня от сквернословия, злословия, от ругани, от мелочности, от придирчивости. Придавайте моей речи благозвучность и мелодичность. Ваша речь есть основа для развития моей речи. Вы несёте ответственность за мою речь. Речь, которую вы разовьёте во мне, станет качеством моей личности и благодетелем моего внутреннего мира.
Я буду всю жизнь вам признателен, если вы сделаете мою речь зажжённой свечой средь бела дня и факелом во тьме.
Четвёртое.
Моя природная возможность к развитию речи имеет свои календарные сроки: до трёхлетнего возраста я приобретаю фундаментальную основу речевой деятельности, далее моя речь способна обогащаться нравственностью, чувствами, мудростью, благородством. До девяти-одиннадцатилетнего возраста всё это будет происходить свободно и естественно, если вы окружите меня возвышенной и чистой речью. Этот дар в дальнейшем меня будет сопровождать всю жизнь. После же этого календарного возраста моя возможность естественного развития речи ослабевает. И если в мою речь закрались сорняки (грубость, сквернословие, неосторожность и др.), вам будет трудно очистить её от них, а мне понадобятся большие усилия воли, чтобы облагородить свою речь.
Берегите во мне этот период речевого развития.
Этот же период хранит в себе ещё одну тайну: я могу овладеть сразу несколькими языками без ущерба родному языку. Найдите возможность, подарите мне, помимо родного, один или два, как вы называете, иностранных языка. Моя природная способность к речи поможет освоить и другие языки естественно, без усилия воли. Вы же не будете меня — младенца, двух или трёхлетнего ребёнка сажать за парту, раскрывать учебник и проводить уроки родного языка? Вы же видите, как я осваиваю родную речь: вы говорите в моём окружении, говорите со мной, а моя природная языковая возможность сама разгадывает законы языка, и спустя полтора-два года после рождения я начинаю свободно говорить и выражаю свои чувства, переживания и мысли. А потом во мне всё больше и больше раскрывается речевая интуиция, я начинаю творить слова, творить речевые образы, которые вас восхищают.
В таком же природно-естественном порядке я мог бы заговорить на любом другом языке и в те же самые годы (в трёх-шестилетнем возрасте). Что для этого нужно? Надо понять, что я с лёгкостью осваиваю речь человека, создающего мне жизненно необходимую среду. Если мама с папой, которые меня кормят, ласкают, купают, пеленают, играют со мной, ведут меня гулять, и делают всё это в сопровождении русской речи, то я, со своей стороны, подарю им свою русскую речь, восприму эту речь как жизненно необходимое условие для общения с матерью и отцом. Но вот папа с мамой уходят на работу, а я остаюсь на попечении бабушки. Она тоже для меня жизненно необходимый человек: любит и ласкает меня, кормит, купает и меняет памперсы, играет со мной, поёт песенки, читает стихи и говорит. Но говорит она и делает все это не на мамином языке, а на своём, скажем, французском. Пройдёт то же самое время — года полтора — два — и я заговорю для бабушки на её языке, на французском. Так мог бы заговорить и на третьем языке, скажем, на языке няни, а это уже английский. Сам пока знать не буду, что овладел тремя языками: я просто, увидев маму или папу, заговорю с ними на их языке, увидев в том же пространстве бабушку, я сразу же переключусь (благодаря моей языковой способности) на речь бабушки; то же самое будет и с няней.
Когда я чуть повзрослею, лишь тогда с удивлением открою для себя, что говорю на разных языках.
Какой из них станет для меня родным, то есть, таким, который определит мой духовно-нравственный опыт? Таким станет тот язык, который наполнит меня культурой народа, которому принадлежит этот язык. Если я живу в России, то о чём же родители будут говорить мне, если не обо всём русском? И о чём же мне бабушка будет говорить на своём французском, если не о том окружении, в котором нахожусь? Так же и няня. И получится, что русский, через который я впитываю культуру, станет родным. А по мере моего взросления с помощью других языков я ещё глубже постигну свой родной.