10. БОГОМИЛ ГЕРОВ
Едва мы с Ингой покинули гостеприимный кордон, нас окружили тучи смертельно голодных, со впалыми брюшками насекомых. Прежде чем ткнуться своими острыми носами в легкую, но чрезвычайно плотную ткань одежды, они разгонялись с такой силой, будто хотели опрокинуть меня на землю. Днем этих кровососов почти не было, но стоило подкрасться синим, каким-то неземным сумеркам, а воздуху потяжелеть от влаги, они вылетели из своих укрытий в надежде полакомиться незадачливым путником. Не тут-то было! Хотя мне на Земле и не приходилось встречаться с этими вампирчиками, я инстинктивно поспешил включить индивидуальное силовое поле. Для комаров этой слабосильной системы защиты оказалось вполне достаточно. Теперь они врезались в невидимую стенку, и мне показалось, что их микроскопические глазки пучились от недоумения и негодования. Один из вампирчиков все-таки ухитрился пробраться в бороду и предпринимал отчаянные попытки добраться до моего неприспособленного для укусов подбородка. Мощности силового поля явно не хватало, чтобы вышвырнуть его вон, поэтому пришлось применить физическое воздействие. В пальцах комаришко выглядел жалким и беззащитным. Я отпустил его крылышки, и он, подхваченный неведомой для него силой, в мгновение ока очутился среди возмущенных собратьев.
Пока я решал эти проблемы, Инга успела уйти на довольно приличное расстояние. Она, должно быть, задумалась, поэтому спохватилась, лишь услышав за спиной мою тяжеловатую трусцу.
— Инга, у вас ИСП неисправно? — озабоченно спросил я, увидев совсем близко от ее лица с полсотни весьма агрессивных вампирчиков.
— Почему? — удивилась она.
— Они же вас съедят?
— А я их по старинке, веничком, — улыбнулась она и продемонстрировала небольшую березовую ветку, которой отбивалась от комаров. — Под одежду им не пробраться, а лицо и руки уже привыкли.
— К этому, по-моему, невозможно привыкнуть, — с сомнением сказал я.
— Богомил, можно и мне обращаться к вам на «ты»? — с лукавинкой в глазах спросила Инга, ненавязчиво давая понять, сколь я был непоследователен, говоря ей «вы».
Я с облегчением вздохнул. Инга положила конец этой глупейшей дипломатии, какую обычно затевают люди, стоит им узнать, что перед ними учитель.
Мы вышли к распадку, по дну которого вкрадчиво и говорливо струилась речушка с изумительно прозрачной водой. Я поднял голову и обмер:
— Это же Рерих!
Небо над распадком было раскаленно-багровым, словно мгновение назад здесь пронесся пращур современных космических кораблей, извергнув из своего неуклюжего теле огненное зарево, которое не рассеялось, а наоборот, загустело и повисло над землей.
— Это Терра, — тихо отозвалась Инга.
Наверное, я простоял очень долго, потому что вдруг понял, что небо совершенно незаметно сменило свою окраску и стало бледно-салатным, а горы налились густым пурпуром, будто впитали в себя цвета небосвода, подчеркнув их немного темной зеленью сосен.
Рыбалка оказалась занятием довольно любопытным, но несколько монотонным, если не сказать бестолковым. Мы сидели на огромных, подернутых мхом валунах и раз за разом закидывали в воду гениальные своей простотой приспособления, именуемые удочками. Рыба была так доверчива, что не могла проплыть мимо и с жадностью набрасывалась на блестящую безделушку с неказистым, незаметным в воде и от этого коварным крючком. Были моменты, когда на блесну бросалось сразу несколько особей. Побеждал сильнейший. Но обрадоваться он не успевал, так как тотчас оказывался в положении, из которого трудно найти выход, — на берегу.
Меня просто поразил восторг, с каким предавалась этой затее Инга. Если на крючок попадался какой-нибудь особенно крупный экземпляр, ее радости не было предела. Она хлопала в ладоши и так заразительно смеялась, что мой рот невольно расползался в улыбке.
Видимо, заметив, что я быстро утратил интерес к рыбной ловле, Инга скомандовала:
— Богомил, вон под тем кустом спрятан контейнер со всем необходимым для приготовления ухи, можешь приступать. Только за ручей не заходи — это уже Заповедная зона.
Сдержав вздох, я сполз с валуна. Конечно, во всем этом есть какая-то экзотика, но я бы предпочел обыкновенную земную пищу. Пусть говорят, что синтетические белки и прочее уступают по вкусовым качествам так называемым натуральным продуктам, зато без лишней суеты, да и привычнее.
Я отыскал контейнер, мобилизовал память, чтобы восстановить в ней процесс разжигания костра, которому нас обучали на последних курсах, и сообразил, что прежде всего придется топать за валежником.
Вскоре окружающая местность лишилась сухих веток и коряг, и возле берега выросла внушительная гора древесного происхождения.
Инга спрыгнула с валуна, всплеснула руками:
— Ой! Куда же ты столько?! И за месяц не сожжем!
Насчет месяца она, разумеется, преувеличила, но, прикинув количество валежника, я сообразил, что и впрямь, пожалуй, переусердствовал.
11. ИНГА ЛИНЕКЕР, СОТРУДНИК ЛИМНОЛОГИЧЕСКОГО ИНСТИТУТА
Открытие, сделанное Джерри, меня ошеломило. Обычная дотошность мужа в проведении научных экспериментов исключала возможность ошибки. Но открыть здесь, в заповеднике, новый вид млекопитающих?! Я терялась в догадках…
— Диего Санчес предостерегал, что на Терре могут возникнуть всякие непредсказуемые осложнения, — уныло проговорил Геров.
Он задел Джерри за больное место. Муж был активным сторонником образования Терры.
— На Земле все равно было невозможно восстановить первозданную природу, а расселяться всему человечеству по другим, и не самым приятным для проживания, планетам — не самый лучший выход, — довольно резко возразил Джерри.
Я укоризненно глянула на него, но ничего не сказала. Юрий тоже отмолчался. Этот спор идет со времен Объединения. Веские аргументы есть и у той, и у другой стороны. Но Терра, благодаря решению большинства, причем большинства весьма авторитетного, давно существует, и в нашей ситуации не самое подходящее занятие разрешать давние, как мир, научные конфликты.
— Если мне не изменяет память, неподалеку от вашего кордона находится довольно крупное месторождение ирия? — подал голос Старадымов.
Джерри утвердительно кивнул головой:
— Да, одно из самых больших в мире…
— Так нет ли связи между ним и своим сегодняшним открытием? предположил Юрий.
Мы помолчали, обдумывая новую идею. Мне она, во всяком случае, показалась небезынтересной.
Ирий был обнаружен на Земле в конце двадцатого века. Отнесли его к группе редкоземельных металлов, встречался он крайне редко. Применения ирию долго не находили, но ученые словно чувствовали, сколько загадок таит это открытие. Неожиданно появились факты, подтверждающие невероятную, казалось бы, теорию Роландо Поло о космическом происхождении ирия, вернее, его месторождений на Земле. А потом было ошеломляющее открытие Ольгерта Симонова. Именно ирий дал человечеству власть над пространством и временем. И кто знает, какие тайны он еще хранит?
— Почему ты молчишь, Джерри? — спросил Богомил.
— Извините, — тряхнул головой муж, — задумался.
— Перспективная идея? — улыбнулся Юрий.
— Нет, — отозвался Джеральд. — Ты прости, Юра, я о другом думал. Понимаешь, влияние ирия на живые существа изучалось довольно тщательно.
— И что же? — не утерпел Геров.
— Ничего, — развел руками Джерри, — ничего не выявлено. Только абсолютно чистый ирий, да и то в сочетании с целым рядом физических факторов, способен влиять на генотип живых существ. Условия, необходимые для этого, ни на Земле, ни на Терре попросту невозможны…
— И все же стоит, по-моему, провести дополнительные исследования, сказала я.
— Проведем, конечно, проведем, — покладисто согласился Джерри и… перевел разговор на другую тему. Мы поняли его нежелание походя обсуждать проблему и молча согласились. Через несколько минут все дружно смеялись над невероятной историей, которую Юра вывез откуда-то из «очень глубокого космоса». Джерри активно участвовал в разговоре, был, как и полагается хозяину, «душой компании», но… Я чувствовала, что он очень озадачен и, пожалуй, встревожен. Слишком часто Джерри вспоминал о своих мифических предках. Это для меня верный признак — муж или очень смущен, или, как говорится, находится «не в своей тарелке».