— Пир во время чумы, — шепнула Женька. — Поехали лучше домой. То есть, в особняк. Лучше бы на Верум. Еще лучше — прямо на Землю, но пока не время.
— Не получится удрать даже в особняк. Эти безумцы запланировали бал. Придется танцевать для их развлечения. Веселись и считай, что занята ксенологическим исследованием.
…Близилась полночь, но бал только начался. Все участники, включая мистера Элфорда, отплясывали лихо, сначала парами, потом, построившись кругом и меняя партнеров.
— Ну и как вам наша Теро? — поинтересовался у Женьки Элфорд, который слегка запыхался.
— Впечатляет, Уил. Особенно ваши супервиро, которые владеют телепатией…
— А, эти… — Элфорд скривился. — Не бойтесь Джинни. Они опасны только для врагов, не для нас с вами. Собаки в наморднике, преданные владельцу.
— Я видела, как они убивали бандитов.
— Бандитов — сколько угодно, но людей высшего круга — никогда.
В этот миг пары поменялись, и Женька снова вернулась к Мартынову.
— А я тут узнал личный статус президента, — сообщил доппельгангер, старясь одновременно танцевать в такт.
— Ну и как?
— У него была жена Альда и дочь Агнис. Обе умерли от феро. Лекарство почему-то не сработало.
— И какие у тебя выводы?
— От истории Элфорда пахнет враньем.
Объяснить, в чем же состоит вранье, Мартынов не успел, потому что очутился в паре с герцогиней, а Женька — в паре с Салазаром.
— Я очень волнуюсь, — заговорила Женька. — Мы кушаем и пьем вместе со всеми. Лихорадкой феро легко заразиться?
— О, боже, мисс Нечаева… не думайте про это, — Салазар наморщил нос. — Феро передается через кровь, от матери при рождении и в других… скажем, так, очень интимных обстоятельствах. Подцепив раз, уже не отвяжешься, но лекарство возвращает комфорт и сохраняет нам жизнь.
— Сохраняет… Это звучит грустно. Мне жаль зараженных.
— Нас? Не жалейте. Пятно на белом плаще — неприятно, а вот феро — чушь. Риск смерти придает существованию особый острый привкус.
… Круг танцоров сдвинулся, и Элфорд мягко принял Женькину руку.
— Не обращайте внимания на Салазара, — заметил он с полуулыбкой. — Наш историк помешан на эросе, танатосе и непристойных выдумках. Послушать его, так мы все поголовно больны и все озабочены. Чушь! Феро внедрили супервиро. Они обещали людям долголетие, брали у них кровь, вводили какие-то препараты — и вот результат. Сейчас больных процентов пять-шесть, остальные терайа здоровы, но некоторых одолевает паранойя. Они платят мошенникам бешеные деньги, чтобы получить ненужное плацебо.
— Вот как.
— Увы. Даже среди элиты встречаются идиоты.
В особняк они возвращались в половине третьего ночи, вдвоем, на гирокоптере c автопилотом.
— Как думаешь, Элфорд тебя узнал?
— Кого-то он точно припомнил, но меня или другого Мартинеса — не понятно. Допустим, Теро — это Земля в другом варианте событий. Только вот в мире, где я родился, про город Оклатеро никто не слышал.
— Может, город построили позднее, когда Элфорд захватил власть.
— Конечно, все может быть, но очень хочется верить, что это странное место — не созданный мною же косяк.
Обычная душевная броня Мартынова, казалось, дала трещину, по крайней мере, выглядел он расстроенным.
— Не выдумывай себе вину, — твердо заявила Женька.
— Пытаешься утешить?
— Нет, прояснить суть. Агнис, когда ее отпустили на «Веронике», собиралась прыгнуть в прошлое. Она это сделала, вот и причина. Смотри, все сходится — Элфорд, Агнис, Альда, исследования по возбудителям…
Гирокоптер вдруг пошел на снижение и быстро опустился на грунт. Уличные лампы не горели. Узкие пустые улицы погрузились во тьму. Вдобавок дул сильный ветер, и на улице похолодало. Мартынов открыл железную дверь электронным ключом.
— Ложись спать, Эухенита, я покараулю, — предложил он, очутившись в доме.
— Ты же устал.
— Устал, но отключаться обоим нельзя. Моя вахта начнется сейчас, в восемь утра я тебя разбужу и тогда поменяемся. Раньше следующего вечера мероприятий не будет, так что отдохнуть я сумею.
— Ты точно выдержишь до восьми?
— Выдержу.
Эухенита осталась в спальне, а Мартынов нашел в столовой ингредиенты, сварил себе подобие земного кофе, с горячей чашкой вернулся в холл и присел там на мраморную скамью.
«Мой босс Элфорд всегда был мерзавцем, — размышлял он, отхлебывая горький напиток. — Мерзавцем — да, но человеком серьезным. Он не прожигатель жизни, это факт. Что-то мне подсказывает, что и местный Элфорд примерно такой же. Морочит нам голову праздником, а сам ждет… только чего ждет? Может, они с Императором разошлись во мнениях?»
Мартынов и вправду сильно утомился, его одолевала дрема, но она полностью исчезла, как только в наружную дверь резко постучали.
— Кто там?
— Ваша охрана, — ответили ему на искаженном эсперанто.
— Мы не просили ставить охрану, — отозвался Мартынов тоже на эсперанто.
— Не важно. У нас четкий приказ — удостовериться, что гости в порядке.
— Чей приказ?
— Коменданта города. Отворите.
— Иру ал ла инферо. Идите к черту, не открою. Сейчас середина ночи. Мы давно спим. Зовите командира, и такого, чтобы я его лично знал.
— А то что?
— А то придется будить Тардина Кая, просить у него ключ. Управляющий скажет вам скажет спасибо. Второй вариант — стойте под дверью до утра.
Прокричав это, Мартынов вернулся в спальню.
— Оденься на всякий случай, — шепнул он проснувшейся Женьке. — К нам кто-то ломится.
— Хотят арестовать?
— Пока не знаю, но лучше быть одетой.
— Надо сопротивляться.
— Нечем, оружия нет, и они тут все телекинетики. Пока просто потянем время.
Дальнейший стук и ругань Мартынов игнорировал, пока из-за снаружи не раздался хорошо узнаваемый голос Айджа:
— Доброй ночи всем. Простите, синьоро, этих старательных болванов. Мы — действительно ваша охрана. Инспектор Галатьер передает привет по связи и просит позволения осмотреть помещение. Если не откроете, солдаты начнут ломать дверь телекинезом, а попадет за грубость мне. Давайте, обойдемся без скандала.
— Ладно, заходите.
Супервиро-телекинетики, очевидно, приструненные, вошли на цыпочках, проверили пустые комнаты, постояли на пороге спальни, ошалело рассматирвая Женьку. Их было всего двое, но Мартынов не забыл кровавую сцену на шоссе и понимал, насколько эти терайа опасны.
— Чисто, — бросил Айдж. — Извините, что потревожили, — добавил он. — Солдаты останутся снаружи, там есть оборудованный пост.
Мартынов молча кивнул. «Сукин сын Элфорд, это же домашний арест, а не забота о безопасности». Он запер за солдатам дверь и обернулся к Женьке:
— Знаю, что сложно, но постарайся поспать. Для завтрашних переговоров с Элфордом нужна ясная голова.
Сам Демиург вернулся в холли остался там, вслушиваясь в ночные звуки чужого города — в свист ветра, отдаленную перекличку солдат, в скрип каких-то конструкций. «События ускоряются, — думал он. — Завтрашний и послезавтрашний день решают все. Или мы договоримся с терайа или… Противно такое признавать, но мы беззащитны. Элфорд нас не отпустит».
Прошел примерно час, Мартынов все сидел, прислонившись спиной к холодной стене и на замечал этого. Снаружи, возможно, светало, но он не смотрел на часы. Потом за дверью что-то упало, шмякнулось о каменные плиты крыльца, а следом раздалась трескотня выстрелов.
— Что там? — крикнула Женька из спальни.
— Пока не знаю. Оставайся на месте. Не выходи из спальни.
Перестрелка, впрочем, оказалась короткой и, похоже,сопровождалась телекинезом, потому что дверь гремела, с косяков сыпалась пыль.
Потом в наступившей зловещей тишине хрустнул замкок. Створка отворилсь на полметра и в щель протиснулся терайа, вооруженный пистолетом.