«Ее следовало сразу вернуть властям, — заявил медик, отмывая руки. — Эти бешеные бабы, воровки и бандитки, не знают меры ни в выпивке, ни в любви».
«Вы не вмешивались, хотя и могли»
«Мог? Я кто? Простой костоправ, а вы офицер, пускай и с порченой репутаций. Сами бы и разгоняли это непотребство»
«Капитан приказал мне не лезть к его парням с замечаниями. Он их сам выбирал»
«Ладно, не берите в голову. У старины Барри на борту дисциплины не было и не будет. Странно, что это корыто еще не развалилось».
Тело женщины обернули покрывалом, прицепили нему бумажную розу и похоронили, отправив в шлюз. «Ну и что мы могли поделать? — рассуждал доктор, допивая виски в компании с Мартыновым. — Вариантов было два. Первый — сдать ее еще на Фобосе и вернуть в тюрьму, а что такое тюрьма, вы сами знаете. Второй — ничего не делать и позволить оторве догореть. Бедняжку звали Рита, на Земле у нее осталось двое детей…»
Прибыть в президентский дворец следовало в два часа пополудни. С этим известием явился Галатьер. Все перебитые ночью охранники умерли, не успев связаться с командиром, а потому зрелище крови на проге застало Галатьера врасплох и вынудило яростно стучаться в двери.
— Диабле! Что тут творилось? Почему нет доклада?
— А кому и как я мог сообщить? — сказал Мартынов, отперев замок. — Нам не оставили ни оружия, ни средств связи. Или я обязан влезать в разборки и защищать свою охрану голыми руками?
Справедливость возражений Галатьер признал, но не успокоился. Он была крайне удручен, стоя на коленях возле тела Айджа.
— Парень — мой племянник, сестра еще не знает.
— Соболезную.
— Что мне до ваших соболезнований! Теперь только месть меня успокоит.
— Кому собираетесь мстить?
— Я знаю, кому! — огрызнулся Галатьер. — Резня — дело рук здешнего отребья. К сожалению, эти уже мертвы. Если бы кто уцелел — открыл бы дверь и вас обоих прикончил.
— Попытался прикончить.
— У него бы получилось, не сомневайтесь. Против псиоников такие, как вы, никуда не годятся.
Число трупов в переулке соответствовало числу стволов на земле, супервиро их пересчитал, вызвал подкрепление и понемногу успокоился, замкнувшись в хмуром молчании. Вскоре тела убрали, Галатьер и похоронная команда исчезли, а Мартынов погрузился в собственные невеселые размышления.
— Ствол того парня лучше не засвечивать. Оно полубесполезная. Обойма неполная, заряжать нечем, носить с собой нельзя, но и выбросить рука не поднимается. Может, спрячем?
— Где? Пол и стены — везде камень.
— Есть одна мысль…
Демиург возился целыйч ас — сначала снял с огромной кровати монументальную ногу, потом выдолбил в ней выемку мономолекулярным ножом из комплекта скафандра. После этого он сунул относительно небольшой пистолет внутрь и собрал всю конструкцию заново.
— Пускай пока так полежит.
Вскоре явилась служанка и принесла большую сумку еды. Она жарила и варила, хлопотала на примыкавшей к столовой кухне, красиво расставляла тарелки, раскладывала двузубые террайские вилки.
— Поешьте мяса, господин. Нежная телятина. Спаржа свежая. Вино — наше калифорнийское кабернэ.
«Это ведь наше Земля, — думал Мартынов, разрезая стэйк столовым ножом. — Ну, не совсем наша, но почти она. Знакомые пейзажи, та самая пища, человеческие лица. И одновременно дикие обычаи, ментальные мутанты вроде Галатьера, и верховный правитель, которого никто никогда не видел».
— Меня кое-что удивляет, — сказал доппельгангер Женьке, как только служанка вымыла посуду и ушла. — Электронные средства слежения. Почему их не оказалось внутри, это понимаю. Я бы все рано отыскал жучки, и терайа это понимала. Но почему камер не оказалось снаружи? А если были, почему ночью к супервиро не явилась подмога?
— Не знаю, загадка. Я видела камеры в городе, значит, в принципе слежка идет, но почему-то не за нами…
Паззл не складывался, ответов не было, до встречи с президентом оставался еще час. Мартынов побрился, переоделся и сел ждать в кресло, но состояние Эухениты его тревожило. Девушка бродила по комнатам туда-сюда, не в состоянии справиться с тревогой, как будто аура Оклатеро что-то изменила в ее пасионарной сути.
— Не волнуйся, — сказал Мартынов. — Если не договоримся с Элфордом, то свяжемся с Сопротивлением, возможно, они помогут уйти через «трубу». Этим ребятам наверняка интересна военная помощь «Алконоста».
— Андрей! Так нельзя.
— Почему?
— Директивы кода шестнадцать. Мы можем предавать им лекарство и пищу, но не имеем право вмешиваться в инопланетную гражданскую войну.
— Но пообещать-то можно.
— То есть, обмануть доверившихся нам людей? Это аморально.
— Эухенита… Я готов взять все аморальное на себя и просить Сибирцева, пусть даже меня вернут на гауптвахту.
— Ерунда! Капитан не отправит тебя на гауптвахту, он прото скажет «нет» и добавит «можете быть свободны».
— Я попытаюсь его убедить действительно им помочь.
— Ты не служил в регулярном флоте, поэтому не понимаешь… Протоколы созданы не просто так. Система Центра просчитывала последствия. Тот, кто нарушает приказы, не просто ломает себе карьеру. Он может поломать чужой мир. Вспомни, что случилось после твоих прыжков на «Веронике». Ты говорил, что была катастрофа. Сделал один раз — собираешься добавить еще?
«Мое дело — вытащить нас из ловушки, а что станет с Теро, с этой уродливой копией Земли — какая разница?» — подумал Мартынов, но вслух не сказал ничего.
Женька перестала метаться по комнате и остановилась. За последние сутки она осунулась, под светлыми глазами залегли тени.
— Ладно. Не будем ссориться.
— Я и не ссорился.
— Знаешь… у меня есть просьба.
— Какая?
— Если дела с терайа пойдут плохо, если наступит самый крайний случай… убей меня. Ты сумеешь даже без оружия, я знаю.
— Не надо так шутить, не смешно.
— Я не шучу.
— Даже не думай о таком, Эухенита.
— Не думать? Я не хочу мучиться. Не хочу, чтобы меня унижали. Не хочу оказаться слабым звеном.
— Ты не слабое звено.
— Ладно не слабое, но ты пообещай.
Женька ждала вполне определенных слов, но Демиург не хотел их произносить и просто кивнул.
… Вскоре дверь их дома отперли снаружи. Посланцев Земли на этот раз ожидал не легкий гирокоптер, а солидный летательный аппарат на шестерых. Управлял им живой пилот, в креслах расположилась вооруженная охрана.
— Для вашей безопасности, — бросил незнакомый супервиро в бронежилете, с нашивкой командира на рукаве.
Машина взмыла над городом очень высоко, сверху Мартынов видел каменный восьмиугольник Оклатеро, полупустынную равнину и вдали — контуры гор. Очень близко, почти вплотную пролетел другой гирокоптер. Один из пассажиров, с обручем пси-защиты на голове, дерзко заглянул в глаза человеку.
— Снижаемся, — вскоре предупредил офицер.
Пассажиров высадили не так, как в первый раз, не на дворцовую площадь под музыку, приветсвия и треск фейерверков, а в полном молчании, на небольшую площадку с тыльной стороны здания.
— Следуйте за мной, — сухо велел супервиро-командир и повел людей через турникет, по узкому коридору служебной части дворца, мимо череды запертых дверец, через квадратные рекреации с постами охраны.
— Остановитесь.
Мартынов замер на месте.
— А теперь вам придется разделиться. Мисс Нечаеву проводит на аудиенцию секретарь президента. Вы, сеньор Мартинес, обязаны ждать ее в другом месте.
— Почему? Мы оба представляем на Теро «Алконост». Не вижу смысла нас разделять.
— Таковы правила безопасности. Вы сами видели, как действуют здешние мятежники.